Впрочем, стоит отметить, что на данном этапе он негаданно встретил замечательный объект для новой тематики своих изысканий. Событие восхитительное вдвойне.
Воспитанная в распространенной общественной морали, Маруся тем не менее от рождения чуралась ее. Сама природа ведьмы отражала исключительную двойственность бытия. Хаос в ее маниту годами существовал под тотальным контролем силы воли. Сила воли же в свою очередь состояла из многочисленных непробиваемых заслонок-запретов, восходящих корнями ко все той же однобокой общепринятой морали. Гуниду всем существом жаждал избавить ее от этой морали и взглянуть на сердцевину, сокрытую от глаз.
Как и подавляющая часть населяющих планету созданий, стоящая перед ним девушка имела четко очерченные понятия «хорошо» и «плохо», как многие, она не оспаривала их, по крайней мере, бо́льшую их часть. Интуиция подсказывала Гуниду, что от каких-то из них за свою жизнь Козлова избавилась. Не могла не избавиться. Сила хаоса ее маниту ощущалась издалека. Такого джинна не утаишь от мира, как ни старайся. В остальном же ей ни разу не давали по-настоящему развернуться, быть свободной, счастливой и духовно и физически.
– Маруся, я немного полюбопытствовал вашей биографией. Знания небогатые, но что в прессе нашлось. Поэтому хотелось бы задать некоторые вопросы. Можно?
– Нет, – тут же ощетинилась ведьма.
Дингир вздохнул и устало прикрыл веки. Ее упорство мгновенно сменило настрой бога с благоприятного на раздраженный. Это был первый минус в ее образе: глупость и скудоумие – самые непростительные черты в любом создании.
Козлова мгновенно оценила выражение лица собеседника и, признаться, легонько перетрусила. Его внимание не льстило, но, судя по всему, обещало сохранность жизни, а вот невнимание вполне могло обернуться трупом одной незаурядной ведьмы.
– Я не при исполнении, но все же оперативный сотрудник. вы знаете, что все, что вы скажете мне, может быть использовано в суде стороной обвинения, точно так же как все, сказанное мной, может отойти стороне защиты.
В глазах Гуниду вновь загорелся огонек страсти.
– Значит, никаких вопросов и ответов?
– Только бытовые, – расщедрилась на полноценный диалог Руся, втайне радуясь своей неожиданной прозорливости, наблюдательности и даже, наверное, местами гениальности. За родную-то шкуру и тремя соловьями одновременно заливаться начнешь, лишь бы сподручно легло.
Гость вновь продемонстрировал невероятно обаятельную улыбку. Ведьма залюбовалась. Боги всегда оставались богами, заманивать своим обаянием не гнушались никогда. Катастрофически опасные создания…
– А вот и мои сопровождающие. Отсюда на улице топот слышу, – вывел ее из неуместных раздумий голос Дингира. – Сходите, Марусенька, откройте, а то выбьют и дверь, и окна в придачу. С законом шутки плохи.
Ведьма, не спуская глаз с неподвижной сидящей фигуры возле крытой террасы, задом попятилась в прихожую.
– У вас очаровательные инстинкты, Руся. Не поворачиваться спиной к опасности – основа выживания вашего вида.
– Спасибо. – Козлова отчаянно старалась сделать голос твердым и уверенным. Получилось вполне сносно.
– И еще одно. – Напоследок Гуниду припас самое интересное, то, ради чего и была совершена эта приятная в плане общения вылазка. – Помните, лет пять назад скандал в прессе с ложными обвинениями в адрес руководителя гематологического научного центра?
– Ну? – Руся подумала, что такой разговор сложно будет отнести к теме предъявленного обвинения, поэтому с заминкой, но все же ответила.
– Спроси, так ли они ложны, и поищи в Иномирье странных людей.
Ведьма озабоченно рассматривала Дингира, но тот ничего больше сообщать не собирался, только головой кивнул и мягко напомнил: