— И с какой стороны он притопал?
Чернокожий показал.
Вон оттудова, а потом туда же и ухилял.
Отлично. И последний вопрос. Ты не знаешь, можно где-нибудь поблизости снять меблированную комнату со столом?
— А какую ты хочешь?
Ну, что-нибудь поприличнее и чтобы не слишком дорого. Уютную и спокойную норку, где можно надолго залечь. И лучше всего в той стороне, откуда приходил мой друг.
С минуту инвалид размышлял.
— Дуй на Валенсия-стрит. Там найдется три-четыре такие норки. Отсюдова это будет четверть мили. Ну, может, половина.
Я сказал «спасибо» и протянул ему вторую сигарету. Конечно, вместе с двадцаткой. По-моему, он остался вполне доволен.
Чутье мне твердило, что Мэллой близко. Район Мишн — самое подходящее место для того, кто не хочет, чтобы его нашли. Я оставил спидер на углу Валенсии и Двадцатой и пешком двинулся по темной улице. Всего четверть мили от почты, а какая огромная разница! На Роуз-стрит дома хоть и старые, но не кажутся запущенными. И никаких явных признаков противозаконной деятельности. Каждого, кого я встречал на своем пути, похоже, заботило только одно: поскорей бы пройти мимо.
Дома с меблированными комнатами на этой улице встречались в избытке. Я вдруг сообразил, что действую бессистемно. Ведь практически невозможно вычислить, в котором из этих зданий живет нужный мне человек; я даже не знаю, в этом ли он квартале. Единственный приемлемый способ — положиться на старые добрые ноги и язык.
В типичной меблирашке этого района была гостиная, где собирались типичные жильцы, чтобы почитать газеты, посмотреть телевизор и познакомиться с прочими членами своих суррогатных семей. Но по одному-двум параметрам меблирашки все-таки на риску превышали гостиницы вроде моей. Конечно, в первую очередь я имею в виду пищу домашнего приготовления. О черт, я снова проголодался!
Работенка мне досталась малоинтересная и утомительная. В каждый дом я входил с налетом беспечности и самоуверенности, в коем мог усомниться только отъявленный скептик. Как правило, гостиная оказывалась на первом этаже, неподалеку от входной двери. Бывали, впрочем, исключения, и мне случалось по ошибке забрести в спальню или кладовку. Но в основном поиски шли гладко. Почти в каждой гостиной удавалось легко опознать болтуна-профессионала; чаще всего это был человек одинокий и пожилой. Я начинал разговор с отзыва о погоде, потом садился и вежливо внимал. Стоило поднять шлюз, и поток было уже не остановить, требовалось лишь мимоходом перевести его в русло меблированных квартир и позадавать наводящие вопросы о нынешних жильцах. Впрочем, тут нельзя было перегибать палку, иначе на меня обрушивался сель домыслов о прошлом того или иного жильца, а также подробный словесный портрет шлюхи, которую мистер Смит или мистер Хиггинс приводил вчера вечером к себе в комнату.
Через несколько минут задушевного разговора я как бы между прочим доставал фотографию Мэллоя и спрашивал, не попадался ли он на глаза моему собеседнику. Тот долго таращился на снимок, хмыкал, чесал в затылке и наконец говорил: «Нет, вряд ли, но он определенно напоминает моего дядюшку Того-то или Того-то, который ля-ля-ля-ля…» В этой процедуре всего труднее давалось вежливое расставание.
За три часа я посетил минимум дюжину меблирашек. Пришел черед и пансиона под названием «Гарден-хауз». Едва я отворил дверь, на меня хлынул запах свежеиспеченных шоколадных пирожных. Люстра в гостиной светила мягко и дружелюбно. Сразу вспомнился бабушкин дом. Низенькая, полная женщина катила по коридору сервировочный столик с большущими аппетитными пирожными — прямо из духовки.
— Здравствуйте. Чем могу быть полезна?
Восхитительный аромат свежей выпечки просто убивал. Я снял шляпу и улыбнулся хозяюшке-пампушке.
— Чудесный домик. Вы владелица?
— Да. А вам нужна комната?
Мой алчный взгляд не отлипал от пирожных.
ebooksa