Устройство «Пандора»

Уютная, хоть и небогато обставленная комнатушка. Узкая, но удобная на вид кровать, секретер, платяной шкаф… Я решил скоротать досуг за обыском. Секретер оказался не заперт и битком «набит бумагами. Я просмотрел все, но только две находки счел любопытными — блокноты, заполненные непонятными письменами. Решив, что они вряд ли помогут в моем деле, я положил их на место, повернулся к платяному шкафу и сразу установил либо очень важный, либо ничего не значащий факт: у Мэллоя все носки были черного цвета. Больше я ничего интересного не нашел.

Я обвел комнату взглядом. Вроде бы ничего не укрылось от моих наметанных глаз. Заметив, что койка застелена абы как, я сдернул покрывало и увидел мятые брюки. Лишь для порядка я вывернул карманы; из левого выпал сложенный лист розовой бумаги. Я развернул его и понял, что держу в руке квитанцию фирмы по торговле недвижимостью на месячную аренду складского помещения.

На квитанции был адрес: Фронт-стрит, 54. Это у доков, среди старых заброшенных построек. Теперь я знал, где укрылся Мэллой.

ГЛАВА 12

Некогда торговый прибрежный район по праву считался сердцем Сан-Франциско, а теперь обветшалые здания напоминали доисторические развалины, покрытые пылью веков. По слухам, заправилы преступного мира скупили здесь почти всю недвижимость, чтобы безбоязненно прятать краденое и партии наркотиков, а то и расчлененные трупы. За небольшую мзду чиновникам некоторые дома еще выдерживали санитарную инспекцию — их снимали для репетиций начинающие рок-музыканты и экспериментальные танцевальные коллективы.

У массивного строения номер 54 по Фронт-стрит пульс не прощупывался. Смотрелось оно так, будто отдало концы одновременно с черно-белым кино (да будет земля ему пухом). Преодолев восьмифутовую ограду, я вышел к левому торцу здания и глянул на черные пятна окон. Ни единого признака жизнедеятельности. Я пошел на задворки и оттуда заметил слабое сияние. За окном седьмого этажа горела лампа дневного света.

На первом этаже я обнаружил три двери — в фасадной, задней и западной стенах. И разумеется, каждая оказалась на надежном запоре. Я вернулся на задворки и закурил «Лаки страйк». Сигарета во многих делах помощница, к примеру, когда надо раскинуть мозгами. Еще она в самый раз после секса, ванной, еды и уживается со всем на свете, кроме молока.

Я взглянул на освещенное окно, затем еще раз осмотрел здание на сей раз в поисках пути наверх. Когда я был девятилетним пацаном, мне подарили настоящий костюм Спайдермена[10]; стоило его надеть, и для меня исчезали все преграды. Я пережил прилив ностальгии. Конечно, старый костюм уже не помог бы — я ведь из него давно вырос. Увы, теперь я простой смертный, а значит, должен найти способ, доступный простому смертному.

На левой стене кирпичного здания сохранилась ржавая металлическая лестница. Впрочем, сохранилась — это слишком лестно сказано, ее нижняя часть проржавела настолько, что сорвалась, а может, ее отломали хулиганы. Зазубренный край находился футах в пятнадцати от земли. Если сумею добраться до лестницы, попасть на седьмой этаж будет уже нетрудно. Я побродил по задворкам. Уйма всяческого металлолома, и ничего подходящего.

Тут меня осенило — спидер! Можно подвести его вплотную к лестнице. Разумеется, это маленько рискованно, но выбирать, пожалуй, не из чего.

Через пять минут я стоял на крыше спидера и подтягивал свою невероятно тяжелую и неуклюжую тушу к нижней перекладине лестницы. Мой вес возрастал в прямой зависимости от расхода сил. Однако, несмотря на довольно болезненные ощущения, я наконец добился своего — встал на нижнюю ступеньку. Там я перевел дух и начал восхождение на пик Мэллоя. Когда добрался до пятого этажа, живущий во мне мальчишка посоветовал глянуть вниз, а взрослый, естественно, строжайше запретил это делать. Я уступил внутреннему ребенку, и тотчас мир с дикой скоростью завертелся вокруг своей оси. Лишь минут через пять я был готов двинуться дальше.

На седьмом этаже меня поджидал неприятный сюрприз — окно, на которое я так рассчитывал, находилось гораздо дальше от лестницы, чем мне казалось с уютного и безопасного наблюдательного пункта на земле. Я стоял по меньшей мере в восьми футах от окна и не видел способа сократить это расстояние. Если бы можно было достать и зажечь сигарету, я бы непременно это сделал. Но обе руки мертвой хваткой вцепились в лестницу, и я очень сомневался, что смогу еще когда-нибудь закурить.

Не так уж много понадобилось времени, чтобы сообразить: мне не добраться до окна, если буду цепляться за лестницу. Я снова двинулся вверх. Легкое головокружение и взопревшие ладони не помешали довольно скоро оказаться на крыше и заметить в тридцати футах вход на чердак. Я бросился к нему, но на двери висел замок. Поиски люка или еще какого-нибудь входного отверстия успехом не увенчались. Я двинулся к подпорной стенке — та стояла у края крыши прямо над окном седьмого этажа. По пути обо что-то споткнулся, опустился на корточки и увидел моток стального троса.

И тут я нашел остроумное и вместе с тем идиотское решение. Я огляделся и заметил металлическую вентиляционную трубу, что торчала из крыши. Упав на колени и ощупав трубу, я счел ее достаточно прочной. Я сбросил с крыши конец стального троса и стал понемногу отматывать, пока трос не спустился до окна на седьмом этаже. Отмерив необходимую длину, я вытянул трос на крышу и привязал к вентиляционной трубе. Затем намотал трос на руки, сделал глубокий вдох, подошел к краю крыши и бросился вниз.

Я падал не меньше века, а потом меня с чудовищной силой рвануло вверх. Глаза, зажмурившиеся сами по себе, открылись, чтобы увидеть окно, которое неслось прямо на меня. Я снова зажмурился и испытал удивительное чувство прорыва живой материи сквозь неживую. С оглушительным треском стекло разлетелось на тысячу кусков. Все еще не открывая глаз, я выпустил трос из рук и упал.

Сначала о пол грянулись ступни, потом колени.

Я открыл глаза и увидел перед собой человека. Полуобернувшись ко мне, он застыл — надо полагать, от потрясения. Я медленно встал и ощупал себя — хотел убедиться, что все невредимо. Отряхнул пальто от стеклянного крошева и двинулся к старику.

— Томас Мэллой, если не ошибаюсь?

Старик не выходил из паралича. Я к нему присмотрелся и обнаружил явное сходство с человеком на фотографии, которую мне дал Фицпатрик. Во плоти он очень смахивал на библейского пророка. Он выглядел даже постарше Мафусаила, однако своим патриархальным обликом, вероятно, был обязан не только долгой плодотворной жизни, но и злоупотреблению алкоголем и никотином. Старик безмолвствовал, а посему я решил не чиниться и первым сломать ледок формальности.

А знаете, доктор Мэллой, вас не так-то легко выследить. Уж на что я крутой спец, но вы и меня заставили побегать.