— Возможно. А это чудо входит в стоимость жилья?
Пампушка улыбнулась.
— Угощайтесь, пожалуйста.
Я вытянул из груды пирожных самое толстое, самое липкое, самое шоколадное… Когда укусил, глаза в орбитах повернулись чуть ли не кругом, и я едва устоял на ногах под ошеломительным натиском сахара.
Пампушка кивнула, будто не ждала никакой иной реакции.
— Подождите, пожалуйста, надо разнести их жильцам. Я сейчас вернусь.
Я доел пирожное и облизал пальцы. Женщина действительно скоро возвратилась.
Так чем могу помочь?
Я постарался изобразить глубокую озабоченность.
— Видите ли, на прошлой неделе мы потеряли дядю Тома…
На лбу владелицы пансиона пролегли складки.
— Какая жалость.
— Нет, вы не так поняли. Мы его в том смысле потеряли, что никак не можем найти.
На лице пампушки отразилось облегчение.
— С годами он здорово сдал, и теперь у него не все винтики в порядке. Ну, вы понимаете, о чем я говорю. Он живет один и обзавелся привычкой надолго уходить из дома, никого не предупредив. Может целую неделю где-то пропадать, пока мы его не найдем и не приведем обратно.
Я достал фото Мэллоя и протянул пампушке.
— Вот он, дядюшка Том. Недавно мой друг видел его в вашем квартале, и я решил обойти тут все пансионы.
Хозяйка посмотрела на меня, затем опять на снимок. В ее глазах читалось сомнение.
— Вы говорите, это ваш дядя?
Я кивнул.