Сияющие

– О-о-о.

– Осторожно, надо снять пиджак.

Она помогает Дэну стянуть верхнюю одежду и как можно крепче завязывает рукава на талии, защищая рану. Ткань моментально становится мокрой от алого потока. Об этом лучше не думать. Кирби подползает ему под руку, упирается в пол и приподнимается. Но он слишком тяжелый, ей его не поднять. Нога скользит в крови.

– Осторожнее, черт возьми. – Дэн белый как полотно.

– Хорошо. Давай так. – Кирби подсовывает под него плечо, обхватывает и продвигает вперед.

У них за спиной трещит огонь, жадно облизывая стены. Обои чернеют и вспучиваются, дым черными жгутиками поднимается кверху.

Господи, помоги! Кирби чувствует, что он все еще здесь.

Они двигаются к двери: то ползут, то переваливаются. Слегка подавшись вперед, Кирби толкает ногой дверь, закрытую от холода и метели.

– Что ты делаешь?

– Хочу домой. – Кирби помогает ему встать на четвереньки. – Потерпи минуточку. Еще одну минуточку.

– А мне понравился наш поцелуй.

– Не разговаривай.

– Не уверен, что я такой же сильный, как ты.

– Если хочешь поцеловать меня еще раз, заткнись к чертовой матери и не вздумай умереть от потери крови.

– Ну хорошо, – выдыхает Дэн со слабой улыбкой на губах. И повторяет более уверенно: – Хорошо.

Кирби делает глубокий вдох и распахивает дверь. Летняя ночь встречает их воющими сиренами и мигающими лампочками полицейских машин.

Постскриптум

Бартек. 3 декабря 1929

Польский инженер проезжает на машине пару кварталов, останавливается и, не выключая мотор, обдумывает увиденное. Он прекрасно понимает: произошло что-то неприятное и трагическое. Хотя он ничего толком не разглядел. Просто посередине улицы лежал человек, истекая кровью. Поразительно – чуть не наехал на него! Хотя, по правде, он и не следил внимательно за дорогой. Просто рулил привычным маршрутом к дому, возвращался из «Цицерона».

Конечно, он слегка пьян, вернее, даже изрядно пьян. Когда он начинает проигрывать, джин незаметно появляется сам собой. А уж Луис постарался, чтобы бутылки сменялись всю ночь напролет, до раннего утра, и еще долго после того, как Бартек проиграл последнюю монету. Лу еще и в долг дал. Так что теперь он должен Коуэну 2000 долларов.