Случаются, правда, и казусы. Запустила как-то штаб-квартира циркуляр с просьбой устранить небольшой, но чреватый серьезными неприятностями дефект в системе наведения больших ракет. И посыпалось.
Один светила чуть на дуэль нас не вызвал, так его оскорбила заявка. Мол, это все равно, что просить: слушай, помоги мне половчее уничтожить мир. Мои деньги как налогоплательщика тоже идут на совершенствование оружия, и я возмущен подобной растратой колоссального финансового и человеческого потенциала, которой бравирует Пентагон…
Другие, правда, за нас вступились. Чего скрывать, все они извлекают большую выгоду из помощи Пентагона. Без него не было бы ДАРПА, не было бы АРПАНЕТ, не было бы 80 процентов осуществляемых сейчас исследовательских и конструкторских проектов. Понятно, что несправедливо критиковать тех, кто интересуется информацией о возможности ускорения работ над созданием новой системы наведения ракет — если они оплачивают весь оркестр. Конечно, такие просьбы способны вызвать тревогу — они напоминают, на что в конечном итоге направлена наша работа. Есть люди, которым это напоминание неприятно, которые не хотели бы об этом думать. Мол, я просто интересно работаю и меня не интересует, откуда идут деньги, на которые я работаю. Или: я использую те деньги, которые иначе все равно уйдут на оборону, только на совсем уже плохие вещи, на те же ракеты. Или: мои исследования не имеют в действительности никакого отношения к военным вопросам, а финансируются они таким образом исключительно из-за существующей политической ситуации, и в конце концов я не отвечаю за конечное использование результатов моих исследований. Не будем критиковать таких людей. Но пусть и они воздержатся от критики тех, кто предпочитает не отводить глаз от правды!
Ну, да ладно, — Корнхойзер поворошил кочергой поленья в камине, ослабевшее было пламя снова выстрелило в дымоход свои пляшущие язычки. — Я работаю в группе, занятой созданием системы управления космическим оружием.
Задачка та еще. По нашим прикидкам получается, что требуемая для «звездного щита» компьютерная программа будет содержать несколько сот миллионов кодовых строк. А то и весь миллиард. Об уровне ее сложности суди сам: челночному космическому кораблю требуется около трех миллионов кодовых строк, включая компьютеры на Земле, управляющие запуском и следящие за полетом из Хьюстона. На самом корабле — всего около трех тысяч строк.
Эта программа разрабатывалась в течение многих лет. Она бесконечно испытывалась на Земле. Она позволила провести много успешных полетов челночного корабля. И тем не менее до сих пор случаются сбои из-за дефектов в ней. Дело в том, что при многократных прогонах так ни разу и не выпало то сочетание обстоятельств, которое позволило бы выявить дефект, существовавший изначально.
Самая большая безупречная программа, которую я когда-либо встречал, насчитывала пять строк. А нам нужно никак не меньше ста миллионов — и абсолютная гарантия надежности. Ведь у нас не будет возможности прервать полет вражеских ракет, вернуть их на стартовые позиции, устранить выявленный сбой в системе управления и снова махнуть рукой русским — мы готовы, ребята, поехали!
Но создать такую программу — еще полдела. Нынешнее поколение компьютеров справиться с ней не способно. Для управления системой СОИ необходимо создать новый «род» компьютеров, наделенных искусственным интеллектом. Над ним бьются в лабораториях Массачусетского политехнического института, университета Карнеги-Мэллона, Стенфордского. И уже существует опытный образец новой машины, доказывающий: да, в принципе это возможно…
Наверху, в комнате Андреа, бесшумно крутилась пленка в кассете диктофона. Спрятанный в зажигалке микрофон-передатчик находился в пределах уверенного приема. Голоса Бейтса и Корнхойзера звучали в наушниках громко и отчетливо. Андреа непрерывно курила. Полковник Самнерс слушал, прикрыв глаза и словно о чем-то задумавшись.
Разморенный горячей водой, Блондин дремал, лежа в ванной. Лицо его заливал пот, челка прилипла к мокрому лбу. Он так распарился, что казалось, не было у него ни рук, ни ног, а только «я», только душа, бесплотная и всесильная. Очень приятное состояние. К тому же оно имело свойство очищать голову от мусора будничной суеты, настраивать мозговые клетки на серьезную работу.
Тщетность усилий Ворчуна добыть Головастика нисколько не обескуражила Блондина. Экстренный вариант, непродуманный и непроверенный, был отработан в основном для очистки совести. Свалить транспортный самолет особого труда не составляло, так что отсутствие Головастика на борту даже не вызывало особой досады. Информатор с самого начала не понравился Блондину, и неприязнь, как обычно, оказалась вполне обоснованной. Блондин считал себя весьма опытным физиономистом и человековедом. Да, с бухты-барахты Головастика не взять, не тот клиент. Пора убирать Мотыля…
Мелодичная трель телефонного зуммера прервала ход его мыслей — довольно, впрочем, вялый. Не поднимая век, он протянул руку к стоявшей рядом табуретке, нащупал лежавшую на ней трубку беспроводного телефона и поднес ее к уху.
— Месье, вас вызывает международная. — Гостиничная телефонистка говорила с сильным марсельским акцентом.
— Но, мадемуазель, я не ожидаю никаких звонков. Кто звонит?
— Месье Антон Цандл из Тауплица, Австрия…
— Нет-нет, это ошибка. Неужели он просил именно меня?
— Вашей фамилии он не назвал, но попросил соединить с вашим номером.
— Увы, месье Антон ошибся…
Не дав телефонистке возможности ответить, Блондин поспешно нажал клавишу отбоя. Он включил душ и с наслаждением подставил тело под ледяные струи. Жар смыло, словно снег кипятком. Гренобль от Тауплица отделяло около тысячи километров. «Часов двадцать пять езды, — решил Блондин, вытираясь, — горные дороги, границы. Но это нормально, успеем. Фрейлейн Шульте заслуживает квартальной премии».
Наутро Бейтса и его спутников поджидал неприятный сюрприз. За окнами гостиницы вместо пронзительной синевы альпийских небес бурлило грязно-серое месиво из туч и снега. Едва выпустив из своего плена человеческие фигуры, буран уже на расстояний вытянутой руки проглатывал их вновь. Но горнолыжники — народ азартный и не склонный обращать слишком большое внимание на прихоти погоды. Однако спускаться вместе при такой видимости было неинтересно и небезопасно. Поэтому решили кататься вразнобой.
ebooksa