— Ещё раз повторяю своё предложение, джентльмены, — нарушил тишину Никольсон. — Предлагаю всем разойтись по домам. Мы не комиссия психиатров. Откровенно говоря, мне дьявольски претит всё это дело! И я считаю своим долгом извиниться перед вами, сэр, за то, что я вообще принял участие в сегодняшнем сборище.
Никольсон повернулся к Маквейгу и коротко поклонился:
— Извиняюсь и перед вами, Джим, за то, что сомневался в вашей нормальности. Сегодня вечером все мы получили неплохой урок по части скромности и взаимной терпимости!
— Присоединяюсь к вашему заявлению, мистер Ни-кольсон, — сказал Джо Донован. — Предоставим республиканцам заниматься такой охотой за черепами. Им это больше подходит.
Тогда Карпер, который всё это время не спускал глаз с президента, предупреждающе поднял руку, как бы призывая Никольсона и Донована к молчанию:
— Не так скоро, джентльмены, прошу вас! Мне хотелось бы выяснить ещё ряд вопросов!
— Мистер Карпер, неужели мы недостаточно наслушались сегодня всякого вздора?
— Постойте, Ник, — перебил президент. — Пусть Сид продолжает. С этим надо покончить раз и навсегда.
— С вашего позволения, сэр, я попрошу вас ответить мне по пяти пунктам. Правда ли, мистер президент, что вы действительно рассматриваете закон, который даст право Федеральному бюро расследования в любое время подключаться к любому телефону в стране?
В первый раз в глазах президента промелькнуло загнанное, враждебное выражение. Он беспокойно пошевелился в кресле и бросил растерянный взгляд на высокие окна гостиной.
— Конечно, правда, если они… — голос президента прозвучал вдруг пронзительно и раздражённо.
— Если они?..
— Если они опять попытаются. — Холленбах заговорил резко, но тут голос окончательно подвёл его. Он растерянно взглянул на свои руки, лежавшие на коленях, плечи его опустились, на лице проступила смертельная бледность. В комнате мгновенно воцарилась тишина.
— Кто это «они», сэр? И что они пытаются вам сделать?
Холленбах поднял глаза, и Джим увидел, что он отчаянно борется с собою, делая невероятное усилие, чтобы направить мысли в прежнее русло.
— Да, Сид, я действительно говорил Джиму, что моя шутка на обеде в Гридироне имеет под собой серьёзную основу. Я уверен, что такой закон оказался бы чрезвычайно полезен для борьбы с преступными элементами в нашей стране.
— Вы, кажется, говорили, что если бы такой закон существовал, вы бы воспользовались им для подслушивания телефонных разговоров Пата О’Мэлли?
Президент смутился:
— Может быть, и говорил, теперь не помню… Но если я говорил, то безусловно был неправ. Я бы ни в коем случае не стал использовать этот закон таким образом. Просто я тогда был слишком зол на Пата.
— Но разве не представлял бы такой закон самую величайшую угрозу свободе личности со времён закона об антиправительственных группировках и закона, направленного против иностранцев?
ebooksa