— Полагаю, что это вполне возможно, Стерлинг, — сказал Никольсон. Говорил он размеренно и монотонно, словно оглашал решение Сената в палате представителей. — Вы все знаете, что сначала я не поверял в болезнь президента. Теперь я помимо своей воли пришёл к заключению, что с разумом президента, возможно, не всё в порядке. Но кто может знать — насколько? Может быть, помешательство у него временное? Быть может, он уже совершенно оправился, а мы с вами этого не знаем! Кто может порушиться за то, какое мнение выскажет специалист?
— Джентльмены, — сказал Карпер, — это состояние продолжается у президента уже минимум полгода. Фактам приходится смотреть в лицо! Я день и ночь живу в тревоге, меня замучила эта проблема команды об атомной атаке; я не смогу смотреть в глаза своим и вашим детям, пока не добьюсь устранения Холленбаха от секретного кода этой атаки. Безумие позволять этому человеку находиться вблизи от системы управления. Это может окончиться всеобщей гибелью!
Позиция Карпера возбудила спор, который длился более часа. Одлум, Галлион и Никольсон защищали свою точку зрения, доказывая, что шанс подачи такой команды президентом весьма нереален. Карпер, поддерживаемый О’Мэлли, Ка-ваногом, Грискомом и Маквейгом, напротив, доказывал, что над Америкой висит постоянная угроза, особенно теперь, когда красный Китай уже взорвал пять водородных бомб ужасающей силы и продемонстрировал ракетоносители для атомных боеголовок. Галлион потребовал от Карпера, чтобы он рассказал принцип действия секретного кода команды атаки. Карпер наотрез отказался, сославшись на секретные ограничения. Он сказал, что это наиболее тщательно соблюдаемая государственная тайна и что его засадят в тюрьму за её разоблачение.
— Одно я могу сказать, джентльмены, — основное условие кода состоит в том, что только президент может дать окончательную команду к атаке всем атомным арсеналом. Поймите, что при сложившейся ситуации медлить — преступление! Ни о каком компромиссном решении тут не может быть и речи! Марк Холленбах держит руку на кнопке. Если присутствующие здесь не согласны действовать тайно, то мне придётся выступить самому с заявлением перед страной со всеми вытекающими отсюда последствиями!
— Это немыслимо! — вскричал Одлум. — Подумайте, что стало бы тогда с партией!
— Если понадобится, пойду и на это, — твёрдо сказал Карпер. — Это больше чем партия. Речь идёт о судьбе человечества!
— Вам-то легко говорить об этом! Вам ведь не приходится иметь дело с избирателями! — При свете канделябра морщины на лице Одлума, казалось, углубились, и совиные глазки уставились на министра с откровенной злобой.
— Но зато мне, а не вам приходится день и ночь нести на себе бремя ответственности за команду к атомной атаке.
— Давайте говорить начистоту, Сид! Я так понимаю, что вы намерены окончательно скомпрометировать нашу партию?
Карпер гневно вскочил:
— Да, чёрт побери. Именно этого я и добиваюсь. И я считаю неслыханным безобразием, что Луизиана посылает в Вашингтон сенатора, который имеет наглость во имя интересов партии жертвовать судьбой человечества!
Лицо Одлума словно застыло, морщины стали похожи на трещины в скале.
— Вы лучше возьмите свои слова обратно, сэр! — Голос Одлума стал тихим от сдерживаемой ярости.
— Чёрта с два я стану от них отказываться! Меня просто тошнит от вашего подхода к вопросу о жизни и смерти на нашей планете!
— Я мог бы напомнить высоконравственному министру обороны, что если президент Холленбах будет отстранён от должности, то именно мистер Карпер станет одним из ведущих кандидатов на пост президента от демократической партии! Мне бы очень хотелось знать, приходила ли эта простая мысль в голову нашего уважаемого министра?
— Вы что же, обвиняете меня, что я добиваюсь смещения Холленбаха из личных карьеристских целей? — угрожающе надвинулся на него Карпер.
— Потише, мистер Карпер, а то люди ещё начнут сомневаться, кто сумасшедший — президент или вы!
— Убирайтесь к чёрту, Фред! Я уже достаточно наслушался от вас оскорблений!
Гриском вскочил и решительно встал между министром и сенатором; Одлум тоже вскочил, но Гриском упёрся тому и другому руками в грудь.
— Хватит, джентльмены! Мне кажется, вам обоим пора принести извинения!
ebooksa