Авадон

Камилла.

— Здравствуй, Лимек, — говорит она.

Она всегда, с самого первого дня называла Лимека по фамилии. И только в постели — по имени.

— Здравствуй, — говорит Лимек. Сухость во рту пропала. Лимеку хочется выть от тоски, по-волчьи, долго, протяжно, со стоном.

— Идем со мной, — говорит Камилла.

Она протягивает руку, и Лимек нежно обхватывает холодную ладошку пальцами. Камилла проплывает мимо и увлекает Лимека за собой, мимо ржавой бомбы, к дверям, наружу, в застывшую фотографию площади.

Лимек, чтобы окончательно отрешиться от происходящего, вспоминает, что тот же Сарториус более ста лет тому назад доказал: эманации Бездны — реальны и материальны, а вовсе бред взбудораженной совести авадонцев, как модно было верить в эпоху торжества астрологии, хиромантии и психоанализа, наступившую после полувекового отсутствия сильных Штормов.

Камилла уверенно ведет его по серым улицам Сатаноса. Лимек едва поспевает за ней.

— Постой, — говорит он. — Я хочу сказать тебе...

— Нет, — перебивает Камилла. — Нам надо торопиться. Осталось мало времени.

— Мало времени для чего? — удивляется Лимек.

— Для всего, — отрезает Камилла. — Это здесь.

Они останавливаются. Перед ними — Железный Дом. Циклопических размеров сооружение, похожее на сухопутный дредноут. Листы ржавого металла внахлест, волдыри заклепок, шанкры огромных болтов. Беспорядочно разбросанные иллюминаторы, бойницы, пулеметные гнезда. Торчащие обрубки подъемников. Частокол труб и антенн на крыше.

Бывший Штаб Гражданской Обороны, построенный канцлером Куртцем на границе между Сатаносом и Люциумом — на том самом месте, где когда-то был монастырь Братьев Ожидающих, в котором в Ночь Мертвых Младенцев живьем замуровали преподобного Тангейзера — святого и распутника, пророка и пьяницу, ученого и вора...

От Железного Дома веет запредельной, ледяной жутью, будто кусок Бездны очутился посреди города. Здание пахнет мокрым металлом.

— Что — здесь? — спрашивает Лимек.

— Здесь выход, — говорит Камилла.

Она вдруг поворачивает к Лимеку и двумя руками обхватывает его голову, положив холодные ладони на щеки.

— Послушай меня, Лимек, — говорит Камилла, глядя ему прямо в глаза. — Это очень важно. Ты даже не представляешь себе, насколько это важно. Для всех нас — и живых, и мертвых. Это твой второй шанс. Не упусти его.

— Что я должен сделать?