Песня сирены

– Не отдам, – улыбнулся он и, больше ничего не говоря, зашагал обратно к фиолетовому «Рено».

Лавра последовала за ним. Ещё не хватало, чтобы Вова отнимал её время. На что он надеется?

– Владимир Иванович, верните мой чемодан, там деньги и документы, – потребовала она, настигнув телохранителя.

– Лавруш, прекрати закатывать сцены, не глупи, – снова с улыбкой обратился к ней Володя, убрав багаж на заднее сидение автомобиля.

– Я не останусь здесь, можете и не пытаться, – тоже улыбнулась Гербер, только очень язвительно. – Если не отдадите вещи, я пойду в милицию.

– У-у-у, – шутливо загудел мужчина, но когда она толкнула его, он быстро пришёл в себя. – Всё, всё, успокойся, забудь. Давай съездим в одно место…

– Никуда не собираюсь ехать, мне пора на поезд.

– Лавруш, не капризничай, давай вот прокатимся кое-куда, а потом уж решишь наверняка: убегать из Питера или всё же остаться. Ведь ты потом будешь жалеть долгие-долгие годы…

– Я жалею только об одном, что связалась с Холодовыми! – заявила девушка. – Я еду к матери за объяснениями и с надеждой, что никогда больше не увижу ни вас, ни ваших хозяев!

– Ну, не привяжу же я тебя цепями к батарее, поедешь, куда хочешь. – Водитель развёл руками и мотнул головой. – Могу тебя даже сам на вокзал доставить… Ну, не парься, давай садись…

Что за заветное место, в которое зазывал её Володя, Лавра поняла, как только «Рено» заехало на мост Александра Невского. Мужчина вёз обиженную выпускницу в Александровскую больницу. И даже если бы она начала протестовать против этого, выходить из мчащейся иномарки было поздно. Подумав, Лавра решила не тратить нервы. Это всё равно бесполезно. Пусть везёт её, куда хочет. Часом раньше, часом позже, но она всё равно уедет отсюда!

– Вы действительно думаете, что всё это правильно? – поинтересовалась Лавра у водителя, входя в здание больницы.

– Сейчас понятие правильного каждый трактует по-своему, – не переставал улыбаться Вова. – Тебе кажется, что это всё полная лажа. Мне же твоя история видится в другом свете.

– Почему об этом все знали и все молчали?! – продолжала возмущаться брюнетка.

По мере приближения к палате Глеба Валентиновича она начинала ощущать себя всё хуже. Вот уж кого Лавра больше ни за что не хотела бы видеть, так это его.

– А как бы ты отреагировала, расскажи мы тебе всё раньше? – усмехнулся мужчина, не сбавляя шага. – Не смеши, Лавра. Даже твоя мать согласилась отпустить тебя в Питер, а ведь ей это гораздо сложнее далось, поверь. Глеб, может, и провинился, но он не злодей, он исправляет ошибки в силу своих возможностей, он компенсирует тебе потерю…

– Как спокойно вы все об этом рассуждаете! – распалялась Лавра. – Компенсирует, возместит… Как если бы я стояла на рынке и торговалась за мешок картошки.

– Неудачное сравнение, – смутился Володя, однако следом приветственно кивнул медсестре и выхватил из незапертой комнатки два стерильных халата. Один он отдал недовольной девушке.

– Мы сейчас на пару минут заглянем к нему, хоть это и запрещено, – вполголоса сообщил охранник, остановившись перед белой дверью. – Ты внимательно посмотри на Глеба, особенно на лицо, и подумай, так ли тебе безразлична его судьба. Так ли ты жаждешь пренебречь тем, что он хотел дать тебе. Хорошо?

Лавра не ответила, состроив апатичную гримасу. Ей хотелось как можно скорее отвязаться от назойливого водителя. Тот открыл дверь и пропустил её вперёд себя.