– Нет, у друзей пару дней побыла, а теперь вот в общежитие пришла устраиваться.
– Яшка наш дрыхнет, айда я тебе комнатёнку подыщу, – предложила тётка и обернулась на идущих к ним парней – Лапишева и, очевидно, Гринько. Последний был полной противоположностью своего товарища: лысый, низенький, коренастый и без всяких вязальных инструментов. – Так, уроды, чтоб до вечера пол здесь сверкал. Не управитесь – будете с Яковом Витальевичем дело иметь. Врубаетесь?
Проказники грустно кивнули и отправились в каморку, из которой в коридор выпали сломанные швабры. Видимо, такое происходило с ними не в первый раз.
– Ну, и куди тебе поселити? – вопрошала «землячка» Лавры, поднимаясь вместе с ней на второй этаж. – Пока лето, так местов навалом. Но они уже за многими закреплены, ну, ты понимаешь, ага?.. А ты ваще кто такая будешь: студентка, аспирантка, поступающая?..
– Я в аспирантуру собираюсь, – пояснила Гербер, таща за собой чемодан. – Вы меня только к хорошим девушкам поселите, чтобы тихие были, нормальные и не шумели…
– А я тебя к хлопцам хотела подселить, – вдруг нахмурилась Викентьевна, и они обе остановились. – Да лады тебе киснуть, жартую это я так… Ты що сама-то думаешь, в гостиницу шо ль попала? Нормальные дивчины в общаге жить не станут, они себе хату снимут, а в этот бардак и носа не кажут. Хотя… есть тут у нас одна чеченка, с ней все отказываются жить, боятся, шо она их взорвёт.
Женщина расхохоталась. Да уж, шутки у неё были явно не безобидными.
– Чеченка? – переспросила брюнетка. – А у неё что, на лбу написано, что она террористка?
– Да нет, – отмахнулась Викентьевна. – Луиза так-то девка скромная, уборку часто делает, готовит всякие там свои блюда. Кстати, объеденье, ну, прям ресторан отдыхает. Вот к ней тебя и можно подселить, согласна?..
Лавра не имела ничего против этого варианта. Если её будущая соседка, действительно, такая хорошая, то лучшего здесь больше и не найти.
– Луиза! – вновь загорланила женщина, открыв дверь с номером 20.– Луиза, у тебя сегодня праздник, я тебе соседку привела…
Комнатка оказалась довольно маленькой. Стены были выкрашены жёлтой краской, потолок белили здесь лет десять назад, отчего на нём уже появилось много трещин. Прямо у входа стоял низкий письменный стол, всю левую сторону которого покрывали детские наклейки. На нём расположились согнутая лампа, стопка из потрёпанных книг, несколько тюбиков крема для лица и тарелка с дымящейся картошкой. Справа висела полка с крючками для верхней одежды, под которой темнели два обшарпанных стула. Далее следовали две кровати – одна без постели, а на другой идеальный порядок: тёмное покрывало и несколько подушек. На полу красовался небольшой коврик. Ну и завершало эту унылую обстановку окошко, такое узенькое и невысокое, что через него вряд ли можно разглядеть улицу.
Луиза сидела возле подоконника, листая тетрадь и попивая утренний кофе. Она спокойно взглянула на ворвавшихся к ней гостей и остановила свой взгляд на новой соседке. Лавра и сама с любопытством осмотрела чеченку. Она пыталась понять, почему другие девушки так не хотели с ней жить в одной комнате. Однако, на первый взгляд, Луиза показалась вполне хорошенькой: на голове был повязан шёлковый платок с синим узором, закрытое тёмное платье смотрелось просто, но со вкусом; на ногах были домашние тапочки, а на обложке её тетради чернела надпись «История Древнего Мира».
– Ну, как? Устраивает?.. – Викентьевна подтолкнула Гербер в бок и без спроса взяла со стола одну из книг. – Я тебе гарантирую, Луизка сегодня никого взрывать не будет, у неё тротил кончился. – Женщина засмеялась, думая, что её шутка очень забавна, но быстро успокоилась и прочитала название учебника – У, историческая методология… И нравится тебе эту хрень читать?
– А ты, Машка, сама попробуй, вдруг увлечёт, – подшутила над ней Луиза, подойдя к ним, и обратилась к Лавре – Моё имя ты знаешь, фамилия у меня тоже несложная – Шарафова.
– А я Лавра Гербер… – начала выпускница, но тут призадумалась и решила поправить – Лавра Гербенко, из Киева.
– Во, видала, родственница моя, – пояснила тётка, подмигивая чеченке. – Так что ты её не взрывай, пожалуйста. Если что, со мной дело иметь будешь потом, поняла?
Луиза улыбнулась, видимо, уже привыкнув к таким шуточкам.
– Ну, короче, ты давай располагайся, знакомься. Когда Яшка воскреснет, сходишь к нему, он скажет, какие бумаженции нужны. Ну, давай-бывай.
Викентьевна похлопала «родственницу» по плечу и вышла за дверь, напевая что-то на украинском языке.
ebooksa