– Да что-то вот повода не было, госпожа Каролина, – смущенно ответил тот, переминаясь с ноги на ногу. – Да и… то одно, то другое, никак ничего в голову не шло. Теперь вот только… Не соизволите ли взглянуть?
– Конечно! – заверила та, принимая потертую тетрадку. – Что-то новенькое?
– Ну… – неопределенно произнес оперативник. – Маленько с размером попробовал поиграть, вроде ничего так вышло…
– Обязательно прочитаю, – сказала Каролина, – только вот главу допишу, пока мысль не убежала! Ян, а вы…
– С превеликим удовольствием, госпожа Каролина! – просиял тот. – А то это… синематограф – оно хорошо, конечно, только надоело уже.
– Тогда держите! – исчезнув на мгновение в купе, писательница вернулась и вручила Яну три толстенные папки. – Значит, сперва вот эта, с кляксой на обложке. Потом эта, а та, что потоньше – последняя… пока что, – уточнила она. – Если какие ошибки найдете…
– Непременно скажу, – кивнул Ян и бережно прижал к груди бесценную ношу. – Доброй ночи, госпожа Каролина!
– Доброй ночи! – ответила та и закрыла дверь.
Оперативник довольно улыбнулся, погладил картонные обложки папок и отправился в свой вагон. По пути ему почудилось, будто сзади кто-то есть, и Ян по благоприобретенной привычке затаился в тени рядом с тамбуром, имелась там ниша, словно специально для этого предназначенная.
Увидев, кто прокрался мимо его убежища, оперативник подавил желание протереть глаза. По коридору, словно очень большой мотылек или же заблудившееся привидение, бесшумно проплыла госпожа Приятненьких в просторном белом халате с рюшами и старомодном чепце (призванном прикрывать папильотки). В одной руке дама сжимала пухлый томик, взятый, очевидно, в библиотеке экспресса, в другой – серебряную вилку, позаимствованную в вагоне-ресторане.
Мгновение – и она исчезла. Ян проморгался, протер все-таки глаза, покачал головой и отправился восвояси. В конце концов, его совершенно не касалось, куда и с какими целями направляется приличная дама посреди ночи!..
А в дверь купе госпожи Кисленьких снова постучали. Каролина, охваченная творческим порывом, опять забыла поинтересоваться, кого принесло в такой час, а попросту распахнула дверь.
Некоторое время они с нежданным визитером молча смотрели друг на друга.
Незнакомец оказался высок, несказанно хорош собой, хотя уже и не слишком молод, прекрасно одет, а в руках держал толстую книгу. Судя по обложке – одно из последних переизданий лучших романов госпожи Кисленьких.
Сама Каролина даже в несколько растрепанном виде, с чернильными пятнами на лбу и на пальцах была прелестна, а потому незнакомец ею просто любовался.
– Прошу извинить за столь поздний визит, – произнес он наконец. Голос у него оказался низкий, хорошо поставленный и, право, даже господин Мягко-Жестоких не смог бы похвастать таким глубоким тембром. От такого голоса дамы должны млеть и таять, но Каролине было некогда, Хромого и Косого вот-вот могли настичь подлые приспешники Горбатого!
– Что же вам угодно? – спросила она.
– Не соблаговолите ли?.. – мужчина протянул ей книгу.
– Ах, – улыбнулась госпожа Кисленьких. – Конечно.
Она раскрыла книгу на форзаце, чтобы поставить привычный росчерк, и хотела уже спросить, кому именно адресовать автограф, но только изумленно расширила глаза.
ebooksa