Эдгар Аллан По и Лондонский Монстр

22
18
20
22
24
26
28
30

Миссис Фонтэн швырнула камешек в темноту, скрывавшую противоположный угол погреба. Дамы, профессор и я последовали ее примеру. Так, с песней, все мы бросили в темноту еще по камню. Миссис Фонтэн запела громче и кинула третий. Пение ее отдавалось в погребе громким эхом и звучало весьма неприятно: каждая нота несла в себе страх.

– Ай! – резко вскрикнула мисс Кэслтон, оборвав пение. – Надо же! Меня ударило!

Из глубины погреба в нас полетел еще один камень.

– Они здесь! – радостно воскликнула миссис Фонтэн.

Остальные оцепенели от страха.

– У вас есть послание для нас?

Вылетевший из темноты камень ударил меня в плечо.

– Для мистера По?

В меня шлепнулся еще один камень. Сердце забилось быстрее.

– Говори через меня, дух! Говори через меня!

Миссис Фонтэн устремила взгляд кверху.

– Да, я слышу тебя.

При этих словах голос ее изменился: он сделался ниже и приобрел какой-то странный акцент.

– Я искал тех, кто подтвердил бы мою невиновность. Я верил в беспристрастность судей. Я верил, что правда восторжествует над кривдой. И что же? Я пострадал от предвзятости мнений, и истина потерпела поражение. Я старался простить. Но разве есть справедливость на свете, где ложь осуждает невиновного, а истинного преступника выпускает на волю? Разве есть справедливость на свете, где дитя заключают в тюрьму еще до рождения? А если справедливости нет, разве не должны мы восстановить ее сами?

Последовал громкий удар в стену погреба. За ним еще один. Одна из дам завопила – третий камень, пущенный гораздо сильнее, чем прежние, попал в нее. Еще один, и еще, и еще – намного больше, чем мы бросили в темноту.

– Мы призвали существо низшего разряда! – крикнула миссис Фонтэн. – Проведшее жизнь на нашем плане в пороках и злодеяниях! Оно явилось со злыми намерениями! Бежим! Бежим наверх, скорее!

Сестры кинулись наверх. Служанка – за ними, а следом за ней – профессор. Тут свеча догорела и погасла, оставив меня в кромешной тьме. Чьи-то сверхъестественно сильные руки схватили меня за плечи и поволокли в глубину погреба.

– Помогите! – закричал я. – Помогите кто-нибудь!

Дверь наверху захлопнулась. Я рванулся прочь из объятий злого духа, вознамерившегося утащить меня в преисподнюю. Я брыкался и извивался с отчаянием попавшейся на удочку рыбы, но получил тяжелый удар по голове и провалился в ничто.

* * *

Позже, много позже, в соболино-черной тьме возник пугающий призрачный огонек. Я изо всех сил постарался очнуться или хотя бы сделать вдох в этом безвоздушном пространстве. Попробовал встать с постели – все тело отозвалось болью, пол вырвался из-под ног. Окно. Нужно было открыть окно, но я даже не представлял себе, в какой оно стороне. Движение! Страх приковал меня к месту. Там! У темной бархатной шторы! Огонек рос, делался ярче и ярче, пока не превратился в женские глаза, полыхавшие зеленым, точно кошачьи зрачки в луче света. Пока я смотрел на них в болезненном оцепенении, рядом появилась еще пара глаз, а за ней еще и еще… Вскоре из мрака, сверкая, взирали на меня сотни глаз – потусторонних, немигающих. Страх породил в сердце холод, медленно потекший по всему телу. Сама смерть подкрадывалась ко мне, медленно, дюйм за дюймом, убивая меня своей ледяной отравой. И тут ослепляющей вспышкой ужаса пробудилась память: я ведь был оглушен и неведомо сколько пролежал без сознания, а теперь заперт, замурован в фамильном склепе, и духи ушедших предков сосут из меня жизнь, чтобы восстать из мертвых. Они ждали, когда я засну, чтобы забрать меня к себе. Стоит мне теперь закрыть глаза – и я останусь в этой тьме навсегда.