Англичанин

– Это вам совсем не к чему. Лучше скажите мне, где Мария?

– Вас это не касается! Вокруг полно моих людей, и если я в скором времени не выйду отсюда, они явятся сюда с проверкой! Тогда от вас мокрого места не останется!

–Сомневаюсь, что ваши люди способны сейчас двигаться. На будущее, лучше выбирайте себе охранников.

– Что вы с ними сделали? Ну, ничего, я до вас доберусь, вы еще не знаете, на что я способен!

– Я все прекрасно знаю, – презрительно сказал доктор, – однако, мы отклонились от темы. Где Мария?

– Я уже сказал, это не вашего ума дело! Этот Жако мне еще ответит за то, что привел сюда своих друзей! А потом я займусь его женушкой, ну и ,конечно же, вами.

– Вы больше никому не причините вреда. Еще раз спрашиваю, где Мария?

– Да кто вы такой, чтоб угрожать мне?

– Ну хорошо, раз вы такой не сговорчивый. Обратите внимание, пожалуйста, в правый угол.

Мы услышали возмущенный возглас Готье, и поняли, что он увидел «орудия пытки».

– Что вы собираетесь делать? – в голосе Готье послышался страх.

– Я думаю, вы не настолько глупы, чтобы не понять, для чего мне нужны все эти вещи.

– Но что вы от меня хотите?

– Мне нужно знать, где Мария.

– Но зачем она вам? Ведь она довольно не молодая особа, и потом, я могу предложить вам денег, много денег.

– Видимо, вы действительно глупы, – Лорнье подошел к приборам. В лужице света над ними показалась его рука, затянутая в черную перчатку, поперебирала приборы и взяла, на мой взгляд, самый устрашающий из них.

Раздался панический вопль. Видимо Готье этот прибор тоже показался страшным. Я представляю, как ему должно быть страшно сидеть в темной комнате связанным, где видны одни лишь «орудия пытки», и когда невидимый удар мог поразить его в любую минуту. Но жалости к нему я не испытывал. Этот негодяй по рассказам людей погубил не одну душу. Ну вот и пусть попотеет от страха.

– Итак, последний раз спрашиваю, где Мария? – услышали мы свистящий шепот Лорнье. Честно говоря, он и на меня страху нагнал, этот господин!

Но Готье молчал. Видимо от страха он потерял дар речи. Этого мы, конечно, предвидеть не могли. Лорнье тоже не произносил ни звука, наверное растерялся. Кто бы мог подумать, что такой отъявленный негодяй просто трус?

А тем временем Готье так дрожал, что балка, к которой он был привязан, ходила ходуном.