Страна василисков

Я вскочил на постели, хлопнув себя по лбу: Жюстина!!! Я же обещал ей позвонить! Ещё тем вечером! Всё вылетело из головы: и флешка, и убийца, и операция, и — самое главное! — Жюстина! Четыре, пять часов назад! Полвторого ночи!

Вот так люди друг друга и убивают, мрачно подумал я: сначала забываешь позвонить, а потом — валяешься на полу с сорока четырьмя колющими ранениями в животе, а рядом — окровавленный кухонный нож в отпечатках…

А мы потом расследуй.

Машинально я набрал номер Жюстины. Щёки порозовели. Всё забыл!

— Штайнер!! — вместо приветствия заорала на меня Фудзисаки, едва успев снять вызов. — Ты где шляешься, а?! Ты какого чёрта не отвечаешь, а, я тебе три раза звонила, какого чёрта ты себе думаешь, чем ты вообще, чёрт побери, занимаешься?!

— Извини, Жюст, — понуро проговорил я. — Я был занят. Из головы всё вылетело.

— Из головы у него вылетело! — гневно воскликнула Жюстина. — Чем это ты был занят, а?!

— Ну, сначала меня опять попытались убить… — начал я. — Минадзуки меня спасла. Это если вкратце.

— И где сейчас Минадзуки? — спросила она.

— У меня в душе. — ответил я, не видя смысла отпираться. Ответом мне было молчание. — Жюст?

— С Минадзуки, говоришь? — переспросила Фудзисаки. — Ну, прекрасно! Я прикрываю твою задницу перед Мэгурэ, полночи не сплю, держусь на кофе и остатках нервов, а ты в это время спишь с Минадзуки?!

— Извини. — виновато пробормотал я. — Так получилось.

— Не сомневаюсь, герой-любовник! — гневно фыркнула Фудзисаки. — Одного тебя оставить нельзя!.. Так ты встретился с Адатигавой?

— А! Встретился. Я тебе за этим и позвонил.

— Раньше звонить надо было. — укоризненно заметила она. — И что она сказала?

— Сэкигахара была её подругой. КП оплачивала весь этот заговор. Малкина убрала её, но она успела сбросить Адатигаве доказательства. Кстати, Адатигаву тоже пытались убить. Вчерашним утром.

— Погоди. — оборвала меня Фудзисаки. — То есть, у Адатигавы доказательства причастности Конституционной партии к убийствам?

— У меня, Жюст. На флешке.

На той стороне снова наступило молчание.

— Жюст? — переспросил я.