Минадзуки не стала говорить, что останется со мной. Это было понятно и без слов.
Из-за чего мне и было неловко.
— И рояль… — восхищённо протянула Минадзуки, обходя стол; она подошла к злочастному инструменту, смахнула пыль с крышки, и запоздало обернулась ко мне: — Можно?
— Конечно. — сказал я, подходя к ней. Минадзуки приподняла крышку и откинула её, открывая ряды чёрно-белых клавиш. Она нажала на одну из них: рояль издал нерешительный звук, будто пробуждаясь от глубокого сна.
— Ты играешь? — спросила Минадзуки, оборачиваясь ко мне. Я опустил глаза, глядя на клавиатуру. Пальцы помимо воли легли на неё.
— Играл когда-то. — проговорил я. — Мне не очень нравилось.
— Тогда почему?
— Любой приличный мальчик должен уметь играть на рояле. — двинул плечом я. — Не знаю.
— Нет. Зачем держать его дома?
Я не ответил. Пальцы надавили на клавиши, и рояль зазвучал — раскатисто и неловко, заглушив дробное стаккато дождевых капель.
Минадзуки заворожено глядела на меня, а я играл — мелодию, разученную когда-то давно, в другое время, целую вечность назад. Музыка лилась из-под клавиш, чуждая и непривычная, неловкая и неоконченная.
И вдруг оборвалась.
— Не знаю. — тихо сказал я и отвернулся. Я действительно не знал.
За все эти годы я ни разу не играл на рояле.
Пальцы Минадзуки сжали мою похолодевшую ладонь. Она подошла совершенно неслышно; ноги в чёрных чулках мягко ступали по ковру. Рука легла на моё бесчувственное плечо. Золотые глаза нежно и чарующе смотрели на меня.
Я подался вперед, и её губы встретились с моими. Дрожь пробежала по всему телу, и она прижала меня к себе, крепче, чтобы никогда не отпускать, и во всей вселенной не существовало ничего, кроме её губ.
— Милостливые боги, Мицуру, — прошептала Валерия, — ты выглядишь кошмарно.
День пятый
Я проснулся.
Зеленое марево «АКУЛОНа», сопровождающее мои пробуждения, сияло неоновым заревом через плотно задвинутые шторы. Было слышно, как по окнам дробно стучит дождь.
ebooksa