– Так что это?
– Цветок папоротника, – ответил дуб. – И как это я сам не разглядел! Хо-хо, воспользовалась бы ты им вовремя, могла бы клад отыскать, их тут порядочно позарыто, Норвуды деньгам счет знали…
– Но папоротник же не цветет! – воскликнула я. – Это сказки!
– В особые ночи еще как цветет, да не всем в руки дается, – сказала яблоня. – Забудь о кладах, понадобится – их тебе любое дерево укажет. Носи цветок при себе, всегда носи, даже ночью! Хоть успеешь заметить, если фея что-нибудь замыслит…
– Может, лучше отдать его Грегори? – тихо спросила я.
– Другому этот цветок не дастся, – ответил дуб, – он его и не заметит, былинка и былинка. А ты не расставайся с ним. Когда откроются врата Зимы, феи потеряют большую часть силы: со здешними зимними духами им не тягаться! Ну а как ее уничтожить, тебе уже сказал шиповник.
– Лучше сделай это где-нибудь поближе к нам, – добавила третья яблоня. – Давненько я не пробовала крови фей! С тех самых пор, как Годрик Норвуд зарезал парочку этих тварей у наших корней, а я тогда была еще совсем ростком. Так бодрит, ты бы знала…
– Зарезал? – опомнилась я. – Шиповник… Да, была речь о том, что у Норвудов имелся нож из небесного железа! Куда же он пропал?
– Ну, это нам неведомо, – печально ответил дуб. – Иди, говорят тебе, темнеет уже.
– Погодите, еще спрошу… А почему вы не рассказали всего этого Грегори?
– Он нас не слышит, – ответил орешник. – Роза забирает у него не только силы, но и память, и способность общаться со всеми нами. Духов он видит, но говорить с ними опасается – думает, фея может представиться невинным ландышем. А нас так просто не замечает, мы же не духи…
– Ясно… – Я погладила сросшиеся стволы. – Кажется, я поняла хоть что-то… Добрые деревья, если можете, помогите шиповнику! Растить живое из мертвого в самом деле, должно быть, тяжело, но…
– Надо же, герцогиня говорила так же, – усмехнулся дуб. – Пособим, чем сможем, наши предки и не такое проделывали.
– Я приду к вам еще, – пообещала я и побежала к дому.
Я успела умыться и переодеться, а Грегори все не было. Ну да он же сказал, что может задержаться.
Где же искать этот нож? Спросить у Грегори? Он непременно поинтересуется, зачем мне это понадобилось, а ему не нужно знать о моей затее. С его непредсказуемым характером… Не представляю даже, как он может отреагировать!
Младшие слуги вряд ли что-то знают, Роуз не из этих краев, а вот Хаммонд… Хаммонд служил еще отцу Грегори и мог слышать об этом кинжале!
Его я и позвала в библиотеку, якобы помочь разобраться в кое-каких счетах, и, поговорив немного о делах хозяйственных, спросила как бы между прочим:
– Скажи, а все книги хранятся в этой библиотеке?
– А что именно интересует, госпожа? – настороженно осведомился он, стараясь не глядеть на мои исцарапанные покрасневшие руки. Право, у прачек и то краше!