– Вот так чудеса… Ну тогда, госпожа, я только схожу переоденусь да примусь за дело, солнце уже высоко!
– Начинай, – кивнул шиповник, и душистые ветви сомкнулись, укрывая слабые розовые побеги.
Не помню, сколько кустов пришлось мне пересадить, знаю только, что к исходу третьего дня руки у меня горели до самых локтей от порезов, царапин и мелких заноз, которыми щедро одаряли меня молодые побеги шиповника. А уж сколько ведер воды я перетаскала для полива, не счесть!
Теперь шиповник рос тремя кругами, один внутри другого, а куст-прародитель оказался в его центре. Еще нужно было посадить кусты вокруг дома, под окнами, и тут уж мне приходилось отбиваться от помощи слуг и настрого запрещать им притрагиваться к растениям или таскать воду. Правда, они скоро отстали, явно поняв, что я не от пустой блажи затеяла все это.
Я опасалась, что молодняк завянет на жаре, но нет! Кустики, посаженные первыми, хоть и поникли спервоначалу, уже оправились и тянулись к солнцу, а на некоторых я заметила бутоны. Что и говорить, шиповник был на диво живуч!
– Довольно, – сказала наконец их прародительница, и я со вздохом облегчения села наземь, утерев пот со лба сгибом локтя – руки были все в земле. – Не забывай приходить поливать их. И ищи нож!
– Я постараюсь, – ответила я. Манфреду я уже написала, но пока еще он ответит! Тем более его занимала куда более насущная проблема – пропавшая Летти. Тьфу ты, почему я раньше-то об этом не спросила? – Госпожа! Скажите, а для чего фее могла понадобиться моя племянница?
– Ради твоей крови, думаю, – помолчав, ответила она. – Я же говорила, что ты в родстве с Норвудами, пусть и очень дальнем. Значит, и она тоже.
– И… ее могут убить?
– Не думаю, какой в этом прок? А вот сделать приворот на крови – проще простого. Пусть он не будет действовать долго, но и этого может хватить.
– Госпожа, о каком привороте вы говорите? – не поняла я. – Вы имеете в виду… влюбить Грегори в себя, потом разозлить – а это проще простого, – ну а когда он снова выйдет из себя, роза осыплется, так? Но неужто он не заметит подвоха?
– Можно ведь просто притвориться тобою. Скажи, племянница похожа на тебя?
– Да, у ее старших сестер светлые волосы, а у нее темные, как у меня… – Я осеклась. – Вот оно что… Если Грегори вспылит, но подумает, что вызверился на меня, он потом будет сожалеть куда сильнее, чем если бы рявкнул на слугу. Такое было уже, и тогда роза лишилась сразу нескольких лепестков!
– А уж если он ее убьет… – прошелестел шиповник, и я содрогнулась. – Подумай сама, его ведь и впрямь не так сложно обмануть…
– Верно… – Я схватилась за колючую ветку, не замечая, что вновь раню пальцы до крови. – Да я хоть сейчас могу придумать как! Если Летти будет выглядеть мною, то может, например, взять Джонни или Бонни – они ее знают и не заволнуются, а слуги не посмеют спорить, – и ускакать прочь. Грегори тотчас узнает об этом, а если еще и найдет записку, мол, я возвращаю ему свое слово, то может кинуться следом, а что он натворит, если догонит… боюсь даже представить!
– Еще хуже будет, если она подменит тебя ночью. Она же девица, верно?
– Надеюсь, что так и что на подобное она не пойдет… А что может случиться?
– Во-первых, он наверняка причинит ей боль, если возьмет ее, как привык делать это с тобой. И прощения выпросить не сумеет. А если девушка еще и проклянет его сгоряча… ты знаешь, чем это может обернуться на этих землях, вдобавок если пролита кровь. – Душа шиповника помолчала, потом добавила: – Гадать нет смысла, феи мыслят не как люди и даже не как мы, духи. Но помни: чтобы совершить подмену, сперва нужно убрать тебя с дороги…
– Это я уже поняла, только думала – это лишь ради того, чтобы Грегори вовсе уж пал духом, – ответила я. – Вы слыхали об отравленном яблоке?
– Конечно, малютки рассказали, они все видели. Благодари их, крошку-вишню и свою кошку!