Глава 23
Грегори был прав – время понеслось вскачь.
Вот только что мы отметили праздник урожая, отведали черничного пирога и обобрали первые яблоки и сливы – от них, сложенных в корзины, сушеных, моченых, варящихся в больших тазах, некуда было деваться, а поспевали все новые! Сидра в этом году должно было выйти немало… Ягод приносили столько, что Роуз только за голову хваталась, и с утра до вечера девушки перебирали, раскладывали на просушку, варили, делали пастилу и другие сласти, которых должно было хватить на всю долгую зиму.
А вот уже и осеннее равноденствие миновало, и ночи стали длиннее и холоднее, и я уже прижималась к Грегори не из одной только страсти, а и тепла ради: топить еще рано, но под утро становится зябко. Лес уже сменил зеленый наряд на золото и пурпур, и было там еще красивее, чем ранней весной. Вдобавок после затяжных дождей снова пошли грибы, и Роуз схватилась за голову – куда девать столько? Ну да лишнее шло скотине – к перелому года Роуз намеревалась зарезать откормленного кабанчика: не удержалась-таки, попросила купить поросят.
Уже прибрались в доме как следует, пока вода еще не леденила руки, поменяли летние шторы на плотные зимние, расстелили ковры – сразу сделалось уютнее. По вечерам приходилось зажигать все больше светильников, и тьма пряталась по углам, уютная и нестрашная, из нее выходила Чернушка и терлась о мои ноги, просила погладить…
В воздухе пахло терпко и тревожно – скорыми холодами (по ночам уже случались заморозки, я видела пожухлую траву), палой листвой, дымом и чем-то еще, неуловимым, странным, как всегда бывает по осени.
Отцвели уже и астры, и хризантемы, только шиповник упорно распускал цветок за цветком, и пусть листья его покраснели от ночного холода, а цветы сделались мельче, их не убавилось.
Я наведалась к старому шиповнику, едва дождавшись, когда Грегори отправится проверить окрестности: Эрни сказал, что вроде бы слышал охотничьи рога…
– Смотри-ка, – сказала мне душа шиповника, раздвинув ветви.
Взглянув, я не поверила своим глазам: тоненькие веточки роз окрепли и, хоть тоже покраснели от холодов, успели одревеснеть, а это означало, что у них есть шанс пережить зиму!
– Может быть, укрыть их, госпожа? – спросила я.
– Рано еще, – серьезно ответила она. – Гляди внимательней…
– Быть не может… – ахнула я. На веточках видны были бутоны, маленькие, но они были!
– Они успеют распуститься до снега, это я обещаю, – серьезно произнесла душа шиповника. – Ну а прочее зависит от тебя. Ты добыла оружие?
– Добыла, – ответила я.
Кинжал всегда был при мне, и стоило немалых усилий утаить его от Грегори. Хорошо еще, он никогда не совал нос в мое рукоделие, а поди знай, что у меня там такое тяжелое в кошеле, может, ножницы!
– Тогда просто будь настороже. Уже скоро откроются двери Зимы, а откладывать до будущего года фея не станет. Жди удара со дня на день, – предостерегла она. – Но, думаю, она тебе по зубам, раз ты тоже цветок с ветви Норвудского дерева! Старые деревья рассказывали тебе о Черной герцогине?
– Матери Короля-чародея? Да, упоминали.
– Если она сумела одолеть фей в их чертогах…
– То я на своей земле не имею права проиграть, – закончила я. – Так я и сказала им.