Если раньше там было от полутора до метра ширины – то есть, была это какая-то подвешенная в небе «дорожка» – то теперь ее ширина иногда составляла сантиметров пятьдесят, превращаясь в иллюзорный бордюр. При этом облака уже остались внизу, а сил у меня, если честно, не осталось совсем.
Я на минуту приостановился, что бы перевести дыхание и оглянулся вокруг. Вид открывался волшебный. Из облаков торчали пики гор, все переливалось необычным оттенком голубого (внизу) и желтого, солнечно ослепительно сверкающего, вверху.
Пару раз, выбрав площадку пошире, пристраивал на колене Прибор, теперь его стрелка выровнялась, или, даже, скорее, показывала вниз. Но направление было, по-прежнему, внутрь горы. Поверхность её была шершавая, цвета грязного песка, и на ощупь холодноватая. Не смотря на святящее солнце. Мир, окружающий меня был спокоен, красив и необычайно страшен. Такого сочетания я до сих пор не встречал ни где. Даже в потусторонних мирах: там, как я определил для себя уже позже, было хоть понимание ненормальности происходящего. А здесь всё было естественно и гармонично.
***
Так длилось несколько часов, и я очень жалел, что не взял ничего поесть. Фляга с водой, к счастью, висела на поясе, и это как-то меня спасало. Есть же хотелось зверски. Я, вспоминая из буддизма уроки по самовнушению, перестроил «энергию желания есть» в «энергию желания достигнуть входа в пещеру». Это удалось без особого труда, так как я знал, что укрытия, оборудованные внутри горы имеют всё, что необходимо для существования человека, вплоть до запасов воды, еды, вентиляцию и всё остальное. Таким образом, внушение свелось к тому, что я воображал себе банку консервов, лежащую прямо у входа в пещеру.
Шагал я довольно бодро и где то через час с небольшим достиг цели. Единственно неприятным сюрпризом, уже на подходе, оказался небольшой, чрезвычайно узкий и какой-то зыбкий навесной мост: тропа, по которой я шел, в этом месте прерывалась и я испытал несколько неприятных минут, качаясь над пропастью к каком-то подобии люльки. Сооружение было сделано из травы, веревок и обломков кустов, вследствие чего оставляло впечатление крайне ненадежное.
Вход в пещеру меня удивил: я ожидал чего-то фундаментального. Он же был чуть больше человеческого роста, полузакрыт приваленным камнем, и как-то труднообъяснимо недружелюбен.
Я с некоторой опаской заглянул внутрь.
Через десяток метров довольно узкого коридора внезапно вспыхнул свет – видимо, его включали датчики движения. Я был в просторном вестибюле. Из него, в разные стороны, вверх и вниз, уходило много ходов и переходов. Я стал заглядывать внутрь них, стараясь не углубляться, что бы не потерять ориентацию. Некоторые имели явно искусственное происхождение, впрочем, как и первое помещение – стены были ровными, пол забетонирован. Сводчатые потолки усилены железобетонной арматурой. Другие же, сохранили свой первозданный мир – с потолков свисали сталактиты, по полу струилась вода. В воздухе стоял запах испарений.
Я, сверив направление с показаниями Прибора, выбрал путь по широкому, с ощутимым наклоном вниз коридору. Затем, стараясь не терять общего направления, свернул сперва в один, потом в другой туннель, спускаясь по переходам и лестницам.
Сначала я пытался делать на стенах пометки поднятым с земли камнем, но вскоре совершенно потерял ориентацию. Единственно радовало, что свет продолжал исправно включаться, с вентиляцией все тоже обстояло нормально. Периодически на пути попадались ящики и коробки.
Я, там, где это было технически возможно, вскрывал их, надеясь найти еду. Но находил, в основном, кипы бумаг и противогазы. Пару раз я наткнулся на боеприпасы. Прихватил пару гранат неожиданного вида, и пистолет с несколькими обоймами патронов. Зачем мне это, я себе отчёта не отдавал, но стало спокойней.
В одном месте, немного поколебавшись, я взял с собой противогаз. Наконец, часа через три блужданий, в одном из контейнеров я обнаружил герметично упакованные сухари. Поел. Жить стало лучше и веселей. Однако усталость не отпускала – я прилег на деревянный ящик и мгновенно заснул.
VIII. ГАНС, АЗЕФ И ГРАФ ВУЛФ.
Раздался хлопок входной двери – зашел Азеф. Он отбросил костыли и лихо пустился в пляс. Из-за загипсованной ноги и перебинтованных кистей рук, выглядело это несколько комичным.
– А теперь, – не останавливая танца, залихватски прокричал он, – берем ручку и карандаш! – Предложение звучало странно. Хотя бы уже по тому, что предлагалось брать одновременно ручку и карандаш. Он бросил передо мной карту города. – Достаем линейку, – продолжал указывать Азеф, вопросительно глянув на Графа Вулфа. Тот нехотя, словно ему было жаль расставаться с предметом, достал что-то из внутреннего кармана пиджака и аккуратно положил на стол рядом с картой. Это была деревянная ученическая линейка средних размеров. Она была сильно потрепана и разрисована разноцветными фломастерами. Один конец был несколько деформирован. Видимо, предыдущий владелец периодически грыз в задумчивости ее конец.
– И так! – продолжал Азеф. – Наносим маршрут! – Какой маршрут и зачем предлагалось нанести, мне было не понятно. Однако перечить Азефу в момент ажиотации было чревато, и я, придвинув к себе карту, взял в руку линейку и карандаш.
– И так: старуха завхоз упомянула в разговоре, что она, для своих повседневных разъездов пользуется санитарной машиной находящегося неподалеку медицинского учреждения. Какого именно, она не уточняла. – Продолжал он, выписывая в воздухе загипсованной ногой замысловатые «Па».
Граф поднял с пола пустую канистру из-под тасола и начал нехотя выстукивать на ней лезгинку.
– Тем не менее, – продолжил Азеф. – Тем не менее, на карте ДОЛЖЕН, – последнее слово прозвучало у него с нажимом. – Должен быть знак медицинского учреждения. Посмотри! – скомандовал он мне, вдруг внезапно остановившись посередине комнаты, и несколько выпучив для убедительности глаза.
ebooksa