– А то, что немного времени пройдет, и станет данная сублимация, – он кивнул в сторону сцены, – всем вашим миром. Поглотит она вас постепенно.
– Что ж ты наделал, Петя?!! – описанные перспективы были мне не до конца понятны, их глобальность немного сбивала с толку. Но с логичностью построений спорить не приходилось. – Что нам теперь делать-то?!
– Наделал, во-первых, не я. Если б меня эти урки не грохнули, то и проблем бы не было. Что нам теперь делать, не представляю. Все слишком неожиданно повернулось. Нужно думать. И… – он оглянулся по сторонам, – надо осмотреться. Полетать, что ли, посмотреть, что вокруг происходит.
– А нас что, так и пустят? Они что, нас не тронут?
– Как ты выражаешься, «они» не только не тронут, но и не заметят. Мы для них – как для тебя бактерия. Их миллиарды вокруг, а ты их не замечаешь. И не повезет ей быть убитой, только если забредет она случайно в аптеку и попадет в бутылку, где тот самый препарат, который для борьбы с ней, этой бактерией, придуман.
В это время декорации несколько сменились. Икар все еще летал на своей трапеции под потолком. А на сцене появились два казака с лихо закрученными усами в хромовых сапогах и фуражках с кокардами. Из динамиков звучала лезгинка. Взявшись за руки, казаки дружной парой, напоминавшей лебедей из «Лебединого озера», выбивая чечетку и зорко, по-орлиному, посматривая в зал поверх горбатых носов, носились по сцене вперед-назад. Иногда они останавливались посредине сцены и, не прекращая интенсивно выбивать чечетку, выхватывали из кобур револьверы. Залихватски взводили курки, крутили барабан и, поднося наганы к вискам, нажимали на спуск. Звучали щелчки, и с оптимистическими криками казаки продолжали носиться по сцене взад-вперед.
– Видимо, балет под названием «Русская рулетка», – мрачно изрек Петр. – Интересно, у них там патроны есть?
Дальнейшее развитие событий разрешило сомнения Петра. Во время одной из остановок вместо щелчка раздался выстрел. Один из танцоров повалился замертво, а второй, сделав интенсивный круг почета в танце и с гиканьем крутанув барабан, направил револьвер в потолок и нажал на спуск.
Вопреки ожиданиям, снова раздался выстрел. Сверху донесся сдавленный крик, и под неимоверный грохот с трапеции на сцену обрушился раненый Икар.
– Ну, если недострелили, то падая с такой высоты точно башку свернул. – Прокомментировал Петр.– Что-то у них, что ни номер, то труп. А то и два. Впрочем, – он сделал легкий жест рукой, – чувствуется рука мастера. Не иначе, у кого-то из современных идею сперли. В оригинале, уверен, все оружие – бутафория. А эти, видишь, усовершенствовали для достоверности. Ну да это вопрос времени. Поймут скоро, что достоверность в театре – это когда пенопластовым молотком бьют, а не металлической кувалдой артисту голову разбивают.
Со сцены уже унесли казака и вернулись за Икаром. Оставшийся в живых жизнерадостно отплясывал вокруг них лезгинку и очень мешал своей суетой санитарам.
* * *
Мы продолжали висеть около хрустальной лампы и молчали. Спектакль, кажется, продолжался, но смотреть не хотелось. Каждый думал о своём.
– Слушай, Петя, – прервал я затянувшуюся паузу. – Вот ты говоришь, им дела до нас нет. А ведь желе это, оно же нас чуть не погубило. А этого, – я махнул в сторону заднего сиденья. – Вообще еле откачали. – Сзади, видимо, в знак согласия, послышалось покашливание.
– А по-твоему что? Если кто в море утонет, это значит, «коварное море набросилось на жертву и, сжав в цепких объятиях, захлебнуло несчастного»? Что-то ты в Синявино не очень в топь кидался купаться!
– То есть… – обиделся я.
– То есть существует враждебная среда, от которой надо уметь защищаться. Иначе, – он провел ладонью по горлу, – кирдык! В общем, так… – он посерьезнел. – Сейчас как-то надо выбраться за территорию. – И назад, с Богом.
Сзади раздалось мычание. Мы обернулись. Беспризорник вел себя странно. Выпучивал глаза, водил ребром ладони по горлу, тыкал указательным пальцем себе в губы.
– Чего тебе? – строго спросил Петр.
– Ну?! – поддержал его я.
ebooksa