– Капитан, ты что себе позволяешь?!
Свирин остался на месте, лишь в глазах его зажёгся угрожающий огонёк.
– Я задал вопрос.
– Немедленно покиньте каби… – Николай Наумович осёкся, заметив, как зрачки капитана расширяются и глаза превращаются в чёрные дыры. – Она слишком много знает… к тому же выбрала не тебя, – по губам начальника лаборатории скользнула издевательская усмешка, – а майора. Так что пусть не достаётся никому.
Свирин с каменным лицом сделал шаг вперёд.
– Не вам решать… её судьбу!
– Но-но-но, капитан, не забывайтесь, она моя дочь!
– Отмените программу!
– Да какая муха тебя укусила?! Она любит другого!
– Отмените… программу!
Калажников хмыкнул, разглядывая командира батальона «Аргус» так, будто видел его впервые, приободрился.
– Дистанционно это сделать невозможно, надо привести её сюда, уложить в программатор.
– Но если мы уничтожим лабораторию…
– На даче у меня стоит точно такой же программатор. Найдёте Дарью – нейтрализуем «закладку».
– В таком случае никуда не полетим до тех пор, пока Дарья не будет со мной. Я усилю охрану лаборатории, никуда не выезжайте, пока я не дам отмашку.
– Но, дорогуша, – окончательно осмелел Калажников, – здесь я распоряжаюсь!
Свирин сделал ещё один шаг, сгрёб его за отворот рубашки мощной ладонью, стиснул шею, проговорил тяжело:
– Ждите, если хотите жить!
Повернулся и вышел.
Калажников, побелевший, испуганный, нервно поправил воротник, схватил бутылку виски и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Вспотел. Плеснул из графина на руки воды, смочил щёки, вытерся, прошёлся по кабинету, успокаиваясь. Сказал глухо: