Конец света

В беседке стало тихо. Только из леса доносились птичьи голоса, да где-то на околице деревни взлаивал мотор мотоцикла.

– Как? – спросил наконец Серебров, привыкший к лаконичной военной речи.

– По словам жены, Фенеры ехали на дачу, им позвонил коллега депутат Редкозуб, якобы у него сломалась машина, попросил подвезти корвалол…

Шумилов залпом допил морс, сморщился, вытер губы.

– Фенер вышел из машины, подошёл к депутату… и тот вспыхнул!

Слушатели, замерев, смотрели в рот Алексею Ивановичу.

– И… что? – проговорил Веретенников осипшим голосом.

– Фенер получил тяжелейшие ожоги, умер ещё до приезда «Скорой». – Шумилов посмотрел на Сереброва. – Нужны ещё какие-нибудь доказательства, Виктор Сергеевич? Или этих хватит?

– Они… сошли… с ума! – в три приёма выговорил командующий Росгвардией.

– Кто? – не понял озабоченный Любичев.

– Чекисты, кто же ещё. Я доложу президенту, но хорошо бы иметь кроме донесения Фенера и конкретные доказательства причастности лаборатории к его смерти… и смерти остальных.

– Щербатов пустил по следу лучшего опера… – начал Шумилов.

– Кого?

– Майора Потапова.

– Не знаю такого.

– Потому и не знаете, что он работает скрытно и результативно.

– Пусть ему повезёт! – сказал Любичев мрачно.

Нападение

Утром в понедельник Потапова вызвал к себе Щербатов и сообщил о гибели Фенера.

После разговора с полковником Потапов собрал совещание группы, чтобы известить их о нападении «фотокиллера» на депутата. Ответом было общее молчание, которое нарушил лейтенант Липягин: