Конец света

– Укол!

Потапов почувствовал боль где-то в области сердца, и сразу всё вокруг переменилось, туман рассеялся, появилась обстановка помещения со стерильно-белыми кафельными стенами, белым потолком с системой металлических концентрических кругов и бестеневым светильником. Михаил стал слышать все звуки и голоса, увидел аппаратные стойки, экраны, непонятное оборудование и двух мужчин в халатах у невысокого стола, похожего на ложе томографа, на котором он и лежал, пристёгнутый к столу за руки и ноги специальными манжетами.

Один из мужчин, в возрасте, однако несомненный красавец, наклонился над ним. Он был смуглолиц, с заметной сединой в чёрных волосах, со слегка раскосыми чёрными глазами и походил на Дарью. Потапов понял, что это и есть отец девушки, засекреченный учёный, работающий на одну из лабораторий стратегической системы специсследований.

– Здравствуйте, Михаил Петрович. Как вы себя чувствуете?

– Добрый день, Николай Наумович, – усмехнулся Потапов онемевшими губами.

Мужчины переглянулись. Более молодой, но тучный, выглядевший каким-то рыхлым и болезненным, покачал головой.

– Кажется, он знает больше, чем мы думали, шеф.

– Вам крупно не повезло, Михаил Петрович, – сказал Калажников, – что именно вы занялись расследованием так называемых терактов. К тому же, как оказалось, вы слишком умны и догадливы. Ведь вы уже догадались, что созданием «фотонных людей» занимается мой научный центр?

– «Восток», – против воли пробормотал Потапов, начиная приводить себя в тонус.

Мужчины снова переглянулись.

– Вот видите, вы становитесь опасным, Михаил Петрович. Дарья вас правильно оценила.

– Она… с вами?

– В каком смысле? Она моя дочь, но, конечно же, к моей работе отношения не имеет. Хотя кое-что знает. К сожалению, в последнее время она совершенно отбилась от рук, не слушается, самовольничает, знакомится с кем попало и так же, как и вы, становится непредсказуемо опасным свидетелем. Мне, очевидно, к глубокому прискорбию, придётся её урезонивать, то есть кодировать.

– Как тех трёх несчастных, сыгравших роль «живых световых мин»?

– Вы были правы, Кирсан Вольфович, – посмотрел на одутловатого коллегу Калажников. – Он значительно опаснее, чем я думал. Начинайте процедуру программирования, к утру он должен быть готов… – короткий смешок, – к акту просветления. – Отец Дарьи повернул голову к Потапову, развёл руками. – Извините, майор, что не могу уделить вам много времени, пора и отдохнуть от трудов праведных. А с вами мы уже больше не увидимся. Утром вы, как и всегда, пойдёте на работу, встретитесь с полковником Щербатовым и пожмёте ему руку. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. На этом расследование, затеянное неугомонным полковником, будет закрыто, а программа испытаний «фотонных людей» будет закончена.

Калажников наклонил красивую голову, прощаясь, и вышел из помещения, напоминающего хирургический кабинет. Потапов напрягся, пытаясь разорвать манжеты, в глазах поплыли красные круги, но ремни выдержали.

– Не дёргайтесь, майор, – хмыкнул наблюдавший за ним собеседник Калашникова, названный им Кирсаном Вольфовичем. – Эти ремешочки рассчитаны на буйнопомешанных, слона выдержат, а вот вы себе только ручки-ножки повредите. Сейчас я вам сделаю укольчик, и вы поплывёте, поплывёте, лёгкий и радостный, и очнётесь уже дома в постельке. Хлумов!

В помещение вошёл могучий молодой парень в халате с неподвижным сонным лицом.

– Приступим.

Потапов ещё раз попытался освободиться от пут, не смог и понял, что надо начинать внутренний бой, бой с химией и гипнотическим воздействием, с помощью которого его хотели запрограммировать. Закрыл глаза, сосредоточился, будто перед прыжком с берега в омут, но войти в состояние «железной рубашки», которому его научил наставник, мастер психотренинга, не успел.