– Три месяца? – Цветан качает головой. – Даёшь, братан, даёшь.
Вспышка застаёт Генти Лала за уборкой. Это занятие хорошо успокаивает. Помогает прийти в равновесие. Например, перед экзаменом. Или перед звонком матери.
Он кое-как складывает одежду в стопки. Потом снимает со стены декоративный веник – такими чалмаши выметали песок из жилищ века назад – и некоторое время бессмысленно возит его по полу. Садится на изогнутую кровать, вздыхает. Смотрит на свои неловкие толстые пальцы.
В княжестве за него всё делали послушные забитые слуги. Здесь – точно такие же послушные тихие роботы. Так было всегда, кроме раннего детства: там была пустыня, сильные ветра с края мира, строгая бабушка, работа по дому, вой шакалов по ночам – суровая простая жизнь. Генти всё это давалось тяжело, но при дворе князя оказалось потом намного хуже. Потому что Генти был другой. Очень другой. Как и его отец…
Он вспоминает пир по случаю перемирия в последней чалмашской войне. Приезжал сам Высокий князь – обрюзгший пьянчуга со свиными мутными глазками. И под стать ему был их тогдашний Оранжевый князь. Ещё жирнее. Ещё мутнее. Ещё противнее. И вот они орут, плюются друг в друга слюной над перевёрнутым столом. А за спинами свита. Держатся за оружие. Сопят. Вращают глазами. В воздухе такое напряжение, такая ненависть: кажется, поднеси спичку – и будет взрыв…
Между ними встаёт отец. Говорит. Негромко, спокойно, мягко… «Вот этого казни при первой возможности, – произносит Высокий князь и грузно падает в кресло, – Опасный он». «Так и сделаю», – хрипит в ответ пустынник и машет рындам, чтобы опустили оружие.
Не получилось-таки казнить…
Или получилось? Эта мысль Генти забавляет. Он даже хрюкает пару раз, но тут же крутит большой головой – нет, так не пойдёт.
И вообще, нельзя больше откладывать. Нужно писать матери…
Нет, ещё минутку.
Он выходит в коридор общежития. Здесь пусто, гулко. Работают кварцевые лампы. Все на вспышке. Он делает несколько шагов, смотрит, что нового на стенах. Фотовыставка: роботы возводят конструкции для первой платформы Алговы. Вокруг дикий ещё, морозный, суровый край… Здорово! Вот бы самому однажды придумать что-нибудь этакое! Чтобы для людей! Чтобы ново и смело! Как же здесь всё-таки хорошо! Как же здесь не так, как дома!..
Наконец он подключается к сети и пишет матери через особый канал. Она получает его сообщения по радио через переводчик, механическим голосом. Пользоваться чалмашским языком Генти с какого-то момента перестал. Так получилось.
Он пишет:
– Припадаю к ногам твоим, мама! Прохлады тебе в знойный день!
– И тебе, сынок! Как я рада тебя слышать! Что случилось? – шипит в ответ дешёвый пластиковый динамик.
– Отца убили.
Она осмысляет некоторое время, Спрашивает:
– Какого?
– Князя, – набирает Генти.
– Князя… Значит, это правда, сынок? Здесь все об этом судачат.
ebooksa