– Что за херню ты мне дал, ту, что так долго держала меня в отрубе и вызывала галлюцинации?
Он стиснул свой портфель.
– Это вещество я сам разработал, оно использовалось в основном для того, чтобы держать солдат покладистыми и послушными в ночное время суток.
– Мне все равно, кто его разработал, просто скажи, что это и как мне вывести его из организма.
– Хочешь – верь, хочешь – не верь, но оно сделано из растения. Это тернера раскидистая… более известная как дамиана. В изобилии произрастает на юге. Мне говорили, на улицах она известна как Белладонна.
– И насколько долгий у нее эффект?
Старик поджал губы.
– Должен признать, у нее долгий период распада. Но через час или около того психотропные свойства ослабевают.
Лилли опустила взгляд на свои иссушенные руки, на скопления красных отметин, оставленных различными иглами капельниц, которые ей ставили, следы безжалостного сбора крови. В ее голове стучало. Она не могла глубоко вдохнуть, а тело ощущалось так, словно весило тонну.
– В любом случае, сколько крови у меня взяли?
– Мы были очень осторожны, уверяю тебя. Мы поддерживали необходимый уровень глюкозы, электролитов, питательных веществ и аминокислот. Никогда не было…
– Сколько конкретно?
– Мы брали четыре пинты на протяжении… месяца.
Ее волосы от ужаса встали дыбом.
– О Господи Иисусе.
– Понимаю, звучит так, будто это много, но мы пристально следили за тобой.
– Не важно. Не имеет значения. Уже ничего, нахрен, значения не имеет.
– Осмелюсь не согласиться… При всем уважении… Одна вещь все же имеет значение.
Она посмотрела на него:
– И что же это?