– Значит, так ты ответил Алиссе. Но, насколько я понимаю, это не совсем правда.
Его друг горько покачал головой:
– Нет. Это неправда. Будь это правдой, Аль-Йад лично пришел бы за мной на то кукурузное поле. Слышал старую шутку: «Я только что прилетел из Сирии. Боже, как устал махать руками»?
– В той версии, которую я слышал, была не Сирия, но шутку я знаю.
– Так вот, для Аль-Йада это вовсе не шутка. Вот только если бы он прилетел, руки у него не устали бы, потому что он может летать, не двигая ими. – Крафт допил колу и отставил стакан. – Как бы то ни было, смысл в том, что блеф, о котором я рассказал Алиссе, не смог бы его удержать от действий. Он ничего бы не потерял, если бы продолжил атаковать меня, чтобы посмотреть, не сможет ли он в конце концов меня добить. И страх того, что я могу – когда-нибудь в будущем – достигнуть его уровня силы, не остановил бы его на пути разрушения, которого он так жаждет. И даже если бы я действительно достиг его уровня силы, то вряд ли сумел бы его убить.
– Тогда в чем состоит правда?
– Я сказал Алиссе, что Омар Хаддад давно уже пугал меня. Хотя она предпочитает использовать имя Аль-Йад, – вскользь заметил Крафт. – Полагаю, это звучит более цветисто. Так вот, это абсолютная правда. Он действительно меня пугал. Я знал, что должен найти способ остановить его. Он становился все более безумным и все более могущественным день ото дня – то и другое шло в комплекте. Не надо было быть гением, чтобы понимать, к чему это все движется. Все равно, что слушать клятвы очистить мир от неверных из уст человека, держащего палец на «ядерной кнопке». Нельзя спокойно спать по ночам, зная о надвигающейся катастрофе такого масштаба.
Мартин угрюмо кивнул. В тридцати тысячах футов под их ногами стремительно вращался мир, обитатели которого пребывали в блаженном неведении относительно величайшей угрозы, которая когда-либо нависала над ними.
– Поэтому я и не спал, – продолжил Крафт. – Я работал едва ли не круглые сутки на протяжении всех тех месяцев, в течение которых Омар все больше и больше впадал в безумие. Неизбежность надвигающегося Армагеддона – за который я во многом нес ответственность, – оказалась очень… мотивирующей. Я изо всех сил ворочал мозгами. – Выражение его лица стало напряженным. – И наконец добился успеха. Я нашел оружие, которое может остановить его.
Мартин подался вперед:
– Тогда чего же ты ждешь? Используй его.
– Спасибо, Эбен, – хмыкнул Крафт, закатывая глаза. – Мне бы и в голову не пришло.
– Извини, – промолвил Мартин. – Так что же тебя сдерживает?
– Когда я его опишу, ты поймешь. Единственное, до чего мне удалось додуматься – это все та же система обратной связи. Не буду углубляться в математические и научные выкладки, потому что ты вряд ли поймешь. В квантовой физике я разбираюсь лучше тебя.
– Не сомневаюсь, – согласился Мартин. – В квантовой физике ты разбираешься лучше, чем кто бы то ни было.
Крафт кивнул, благодаря за комплимент, потом продолжил:
– Я назвал свое оружие – точнее, устройство – квантовым зеркалом. Не потому, что оно хоть чем-то напоминает обычное зеркало. Но потому, что если оно будет запущено, то энергия нулевого поля, которую использует чей-либо разум, окажется направлена на сам этот разум. Вместо того чтобы делать то, что приказывает ей мозг человека, она хлынет обратно, в мозг. Как огонь, бегущий по пороховой дорожке к своему источнику. Личный щит не остановит ее, потому что эта энергия потечет по прямой связи между мозгом и полем нулевой энергии.
– Хорошо, я понял этот принцип, – произнес Мартин.
– Как только устройство будет включено, оно запустит цепную реакцию во всем квантовом пространстве гравитационного колодца Земли. Я смог провести контрольную проверку с очень и очень слабой версией квантового зеркала. И эффект отдачи – отражения энергии – чрезвычайно мощен.
– Кажется, ты сказал, что твое устройство запускает цепную реакцию. Как же ты провел такую проверку?