– Отстань от него, – вмешался Сип Пан Джо. – Я хочу новости посмотреть.
– Он хочет новости посмотреть, – передразнил Хмонг. – А на Луну полететь не хочешь? Или детей завести?
Все захохотали, и он, осмелев, продолжил:
– Тогда бери Ноя с собой и скатертью дорога! Десять тысяч за билет до Луны! Сип Пан! Сип Пан!
Генерал исчезла, вместо нее армейский хор затянул революционный гимн, под музыку катились танки и взлетали самолеты. Телевизор мерцал в темноте водительской хижины. Хмонгу никто не ответил. Все знали, что во время той давней войны его соплеменники сражались на стороне американцев и до сих пор были источником проблем, им так и не дали полноценное гражданство, в отличие от долинных лаосцев.
Ной уставился на экран. Он втайне откладывал деньги. Две тысячи здесь, пять тысяч там. Как-то подвозил фаранга, а тот сказал, что был в космосе. Купил у Ноя дури и тогда сказал. Взмахом руки создавал изображения в воздухе, показывал их Ною: голубую, белую, зеленую Землю – так ее видят со станции; людей, парящих внутри огромного зала, правда, одних фарангов. Ной, конечно, знал, что космос принадлежит не только им. В конце концов, туда отправились китайцы, малайцы, индусы. Он надеялся, что когда-нибудь там, наверху, найдется место и для молодого лаосца.
Ной глотнул чая и решил, что хватит прохлаждаться. Сидя здесь, много не заработаешь. Он вышел из утлого барака и окунулся в прохладу ночи, на небе сияла половинка луны, обернутая в желтые бинты. Ной долго на нее смотрел. Она казалась такой ужасно далекой и одновременно близкой. Он попытался отыскать движущиеся огоньки там, в кромешной тьме, но ничего не увидел, вздохнул и понурил голову.
Тук-тук Ноя комфортно присел рядом с товарищами и походил на корову, что болтает с товарками на лугу о сортах травы. Стадо тук-туков лежало в большом загоне рядом с новым Талат Сао, Утренним рынком, который уже давно не был новым и никогда – утренним, работая круглые сутки, несмотря на название. Ной похлопал машину по борту, залез на водительское сиденье, накрыл двигатель. Он любил чувствовать, как ветер обдувает его во время движения, любил ощущение дороги под шинами, знал каждую выбоину и шероховатость на дороге, даже фары мог не включать. Знал, где притормозить, где набрать скорость, где повременить, где ждет полиция, надеясь стрясти с беспечного водителя лишний штраф, знал маршруты передвижных торговцев, где можно перекусить блинчиком со сгущенным молоком, знал все самые лучшие закутки вдоль берега Меконга, где хорошо остановиться и перекурить. Раньше, во времена деда и даже отца, тук-туки бегали на бензине. Теперь же древние, собранные из гвоздей, досок и труб искровые машины дремали под гигантской солнечной решеткой Талат Сао, питая свои бесшумные двигатели электричеством. Они больше не издавали того характерного звука, тук-тук-тук, из-за которого получили свое прозвище. Ной вжал педаль газа в пол (потому как традицию в конструкции, как и во всем другом, должно поддерживать), и на приборной панели вспыхнула яркая полоса, давая знать, что машина полностью зарядилась. Он вывел автомобиль из ряда его практически одинаковых товарищей, со свистом врубил акселератор и выехал на дорогу.
Два с половиной часа Ной курсировал по темным улицам Вьентьяна. Подобрал семью лавочников, те припозднились, пришлось везти их в Дон Памай, в пассажирской кабине еще долго пахло бананами. По пути назад повезло, попался фаранг, пожелавший вернуться в город. Мужчина с золотым протезом вместо большого пальца говорил мало, и что-то было не так с его голосом, хотя на лаосском белый изъяснялся идеально. Ной раньше слышал об этих золотых штуках, и ему стало не по себе. Их называли Другими, они были чем-то вроде духов, что делили тело с человеком, могли говорить через него, заставляли делать ужасные вещи (хотя какие точно – Ной затруднялся сказать). Он отвез пассажира (пассажиров?) к Нампу, фонтану, вокруг которого располагались европейские рестораны: итальянские, французские, а также старая Скандинавская пекарня, не имевшая к Скандинавии никакого отношения. Ной завис на углу с другими водителями. Скоро парочка фарангов, не слишком прочно державшихся на ногах, решила отправиться в Национальный цирк. Он их отвез, перехватил мясной шашлычок у торговца на ночном рынке, поколесил по округе, но удача оставила его, поздняя ночь решила сыграть против Ноя, и никому такси оказалось не нужно. Он посмотрел вверх, воззрился на луну (та казалась какой-то мягкой, бледной, похожей на слегка прожаренное яйцо), словно умоляя ее вмешаться.
Ной откладывал деньги с одной целью. Он знал старика, тот учился в Китае и России, был на хорошем счету в Партии, но в последнее время стал совсем дряхлым и чудаковатым, а потому его отправили на скромную пенсию в столицу. Старик жил один в большом доме в пригороде и на обширном заднем дворе строил…
Кто-то свистнул; во мраке мелькнула рука, Ной ударил по тормозам. Лица человека он не разглядел; тот был одет чуть ли не по-монашески, только ряса не темно-оранжевая, а черная, цвета безлунной ночи в горах. Голову пассажира скрывал капюшон.
В фигуре чудилось что-то странно знакомое, как будто Ной что-то о ней слышал, но забыл… А, точно. Буквально неделю назад Сип Пан Джо рассказывал о странном монашеском ордене из Удом Кхай, фарангах, женщинах и мужчинах, которые делили один разум на всех…
Ной тогда подумал, что Сип Пан опять сочиняет. Теперь же черная фигура разглядывала его из тени то ли с удивлением, то ли с нетерпением. Ной спросил по-английски:
– Куда вам?
Он заметил, как из-под капюшона незнакомца по одежде струились тонкие, серебристые провода – почти прозрачные, но, когда человек повернулся, от них отразился лунный свет. Ной присмотрелся внимательнее и увидел, как время от времени по рясе проскакивают какие-то изображения, похожие на случайные вспышки, настолько мимолетные, что деталей было не различить. Они метались по ткани, сбегали вниз по груди, рукам, уходили за спину.
– Куда вам? – уже не так уверенно спросил Ной.
– Ват Сокпалуанг.
– Сто тысяч кип.
К его удивлению, попутчик лишь кивнул. Забрался назад, в открытое пассажирское отделение, и стал ждать. Ной пожал плечами и надавил на газ.
Поездка оказалась странной. Человек не двигался, но как будто все равно дотягивался до водителя, словно провода змеились в воздухе, добираясь до цели; над головой ярко светила луна, озаряя лицо Ноя с одной стороны. Темные и пустынные дороги, закрытые магазины вдоль Кхоу Бьен, уже остывшие угли в ямах для барбекю. Почему-то сейчас Ной видел гораздо яснее, чем прежде, как будто безмолвная фигура в капюшоне стала чем-то вроде увеличительного стекла для разума: он видел, как от земли отрываются самолеты, как вспыхивают двигатели ускорителей, как мир становится все меньше, а потом он повис между воздухом и вакуумом, в тонкой мембране, что окружала планету внизу, а впереди маячили гигантские сооружения, похожие на безумные петли, бублики, квадраты, и странные суда швартовались рядом с ними, их прямоугольные носы были направлены на огромную луну…
ebooksa