Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов ,

– Заводи его во двор, – скомандовал доктор. Он аккуратно, не торопясь, спустился по лестнице, добрался до ворот. Повозившись с задвижкой, распахнул створки. Ной затолкал легкий тук-тук внутрь. Доктор Сомбунг дважды хлопнул в ладоши, вспыхнул свет, и старик радостно улыбнулся:

– Ставь его рядом с космическим кораблем.

Тот, как обычно, был частично разобран и походил на тук-тук с крыльями: все внутренности наружу, вокруг валяются части двигателя, цепи, гвозди, мотки проволоки и электронные схемы. Ракета лежала на заросшем газоне и больше походила на тяжелые куски металлолома, грубо сбитые в цилиндр. Она казалась Ною небесной колесницей; наверное, нечто подобное видел Будда во время последнего просветления, а еще она походила на спецэффект из «Путешествия на Запад» – китайского сериала про космическое кун-фу и Будду. Когда выпадала возможность, Ной с удовольствием смотрел его по тайскому каналу, а космический корабль считал несказанно красивым.

Доктор Сомбунг сказал:

– Думаю, сделать пробный запуск весной. Надо быть уверенным, ну, ты сам знаешь.

Доктор говорил одно и то же последние три года, а Ной был с ним согласен. Уверенность – это главное. С такими делами торопиться нельзя: корабль уже стал совершенным, в нем слились воедино надежды и мечты, он превратился в машину воображения и веры, чья цепь не могла разорваться, пока не придет в движение. Он не мог разрушиться просто так.

– Он прекрасен! – как обычно воскликнул Ной.

– Я тут подумал, может, назвать его «Леди Чампа», – задумчиво произнес доктор Сомбунг. Он и это постоянно говорил. И в его голосе всегда слышалась какая-то тоска. Возможно, старик решил дать кораблю имя в честь местного цветка, хотя иногда Ной представлял, что вся работа доктора – это дань памяти некой таинственной женщине, давно ушедшей любви.

Около ламп жужжали жирные мухи, мотылек бился об оконное стекло, и этот звук успокаивал своим постоянством.

– Я виски принес, – сказал Ной.

Доктор кивнул, словно парень только что лишний раз подтвердил разгадку великой тайны, о которой старик долго размышлял, а потом ответил:

– Принесу бокалы. Тогда и твою цепь посмотрим.

Он исчез в доме. Ной приподнял пустое пассажирское отделение и поставил его под углом. Придется соединить сломанные концы, затем вновь продеть цепь через трубки и деревянные плашки тук-тука. Он вытянул ее, положил на землю и принялся ударами молотка соединять разошедшиеся звенья.

Снаружи украдкой ворвался ветер, принес с собой освежающую прохладу, запах растущего риса, воды, обрывки мелодии, доносящейся из какого-то радиоприемника далеко отсюда. Ной встал, вытирая руки, черные от масла. На горизонте, подобно космическому кораблю, медленно садилась луна, и ее свет мерцающей аркой растянулся по темному небу.

МЭРИ РОЗЕНБЛЮМ

ПОХОДКА ЛЬВА

Мэри Розенблюм, один из самых популярных и плодовитых молодых писателей 1990-х, опубликовала свое первое произведение в 1990 году в «Azimov’s Science Fiction», и с тех пор в этом журнале было напечатано более тридцати ее работ. Она сотрудничала также с «The Magazine of Fantasy & Science Fiction», «Science Fiction Age», «Pulphouse», «New Legends» и прочими изданиями.

Серия «Пустоши» («Drylands») стала одной из самых популярных среди читателей «Asimov’s», также нельзя не отметить такие запоминающиеся рассказы, как «Каменный сад» («The Stone Garden»), «Синтез» («Synthesis»), «Полет» («Flight»), «Калифорнийский мечтатель» («California Dreamer»), «Бросок к Пегасу» («Castingat Pegasus»), «Entrada», «Крыса» («Rat»), «Сад кентавра» («The Centaur Garden») «Внешность обманчива» («Skin Deep»), «Песни, что поют сирены» («Songs the Sirens Sing») и многие другие. В 1996 году повесть «Газовая рыба» («Gas Fish») завоевала премию журнала «Azimov’s» и вошла в число финалистов премии «Небъюла». Первый роман писательницы «Пустоши», изданный в 1993 году, был весьма благосклонно встречен критиками и получил престижную премию Комптона Крука как лучший дебютный роман. Вскоре за ним последовали второй роман – «Химера» («Chimera»), и третий – «Каменный сад». Первый сборник рассказов писательницы «Синтез и другие виртуальные реальности» («Synthesis and Other Virtual Realities») был признан одним из лучших сборников 1996 года. Розенблюм также написала трилогию детективных романов под псевдонимом Мэри Фримэн. Среди последних работ роман «Горизонты» («Horizons»), а также расширенное переиздание «Пустошей». Выпускница писательской мастерской «Клэрион Уэст», Мэри Розенблюм живет в Портленде, штат Орегон.

Рассказ, представленный ниже, можно отнести не только к жанру научной фантастики, но и к детективу. Автор отправляет нас в природный заповедник, где ученые путем селекции воссоздают животных эпохи плейстоцена.

Тахира Ганн изучала останки нарушителя, направив дуло парализатора в летнюю желтую траву. Большой калифорнийский кондор, которому пришлось прервать трапезу, раскинул огромные крылья и укоризненно заклекотал, распугав стаю грифов-индеек. Горячий ветер гнал запах падали в сторону Тахиры, но та его не замечала. Прайд и так мало что оставил от жертвы, а кой-псы, практически неотличимые от диких плейстоценовых собак, подчистили за львами остатки, падальщикам почти ничего не осталось. Гани присела рядом с трупом, чуя кровь, внутренности, запах льва и мускусный аромат жестокой смерти на горячем ветру. В воздухе колыхался порванный, заскорузлый от крови кусок черной ткани, зацепившийся за ветку боярышника. Над оставшимися позвонками и ребрами красно-коричневыми клочками роем кружились мухи. На глаза попалась прядь рыжеватых волос, запутавшаяся в траве. Длинная. Женщина? Как и та, другая. Только на этот раз белая. На истертом пятачке, где львы убили свою жертву, Тахира читала дневник прошлой ночи: человеческие следы, еле заметные на сухой земле, перемешанные со звериными. Гани присела, не выпуская парализатора из рук, серая солнцезащитная ткань обжигала, когда касалась бедер. Тахира слегка дотронулась до сдвоенного отпечатка: женщина и львица. Потом поднесла руку ко рту, лизнула кончики пальцев, чувствуя вкус пыли, мертвых листьев и зверя.