– Тебе никогда не приходило в голову, – сказала она, – каково это – иметь, знаешь, нормальную работу, когда встаешь в понедельник утром и едешь в офис, и то же самое во вторник, и в среду, и в четверг, каждую неделю, кроме отпуска?
– Ты забыла пятницу.
– Что?
Они начали с мохито, усугубили дело коктейлем Джеймса Бонда, а теперь заходили на посадку по глиссаде из текилы с прицепом из разливного пива.
– Я сказал, ты забыла пятницу. Понедельник, вторник…
– Верно, – признала Коди. – Верно. Чересчур много гребаных подробностей. Но ты думал когда-нибудь? Насчет нормальной жизни?
Реальная жизнь, в одном городе, с реальными друзьями.
Ричард молчал так долго, что Коди развернулась на барном стуле взглянуть на него. Он поигрывал пустым стаканом.
– У меня уже есть работа, – сказал он. – Не разъездная.
– Ах, черт.
Она помнила, как они встретились, как раз после первого краха доткомов, на конференции выпускников по синергизму биомеханики и экспертной программной архитектуры принятия решений или какой-то фигни в этом роде, что было нелепо, потому что он собирался заниматься когнитивной психологией, а она – прикладной математикой. Но компьютеры оказались чуждой интегрирующей технологией, заставлявшей самые разнообразные странные ответвления знаний объединяться и работать так, как не было предусмотрено природой. Подобно монстру Франкенштейна, сказал Ричард, когда она упомянула об этом, и Коди тогда купила ему выпивку, потому что он понял это. Два месяца спустя они столкнулись на похожей конференции, потом снова на каком-то корпоративе, вскоре после того как оба создали стартапы социальных СМИ. Так все и шло, пока – оба тогда уже завлекали питчами венчурных инвесторов на торговых выставках – они не сумели преодолеть обязательную сдержанность, дистанцирующую иронию и не начали списываться друг с другом по электронке, договариваясь об обедах, коктейлях, билетах на игры. Они были молоды, красивы и очень, очень умны. Более того, у них не было решительно никакого романтического интереса друг к другу.
Теперь они встречались, мотаясь повсюду в качестве представителей своих изголодавшихся по кредитам компаний и толкая все более безнадежные питчи перед лидирующими в отрасли голиафами на тему того, почему им нужна шустрость и сноровка голодных Давидов.
Коди не сказала Ричарду что в последнее время ее питчи были все больше о том, почему голиафы могут посчитать прибыльным поглотить теряющего последнюю надежду Давида, на которого она работала, вместе со всеми его прогрессивными, мотивированными, саморегулируемыми сотрудниками, чьи фондовые опционы и планы 401(к)[53] теперь ничего не стоили. Но вернуться обратно в академические кущи означало на самом деле признать поражение.
Она вздохнула.
– Где?
– Чапел-Хилл[54]. И это не… Ладно, о"кей, это как бы академическая работа, но на самом деле нет.
– Угу.
– Нет, правда. С одной новой компанией, совместным предприятием WishtleNet и университетом Северной…
– Понятно.
– Дай же мне закончить. – Напиваясь, Ричард обожал поучать. – Представь себе Google Labs или Xerox PARC, только более странные. Полно денег, полно толковых аспирантов, делающих то, что я им велел, полно синектических исследований, не вызывающие раздражения вице-президенты, которые говорят, что у меня есть шесть месяцев для продвижения софта на рынке, даже если он полное барахло.
ebooksa