– Кто ведет дело?
– Закариас. Август Закариас. Он хороший полицейский, закрывает дел больше обычного. И к тому же из городской аристократии.
– Где мне его найти?
– Он еще на месте происшествия. Я слышал, там большая суета.
Мотель стоял на границе города, неподалеку от съезда к орбитальной трассе и от дороги, которая вела по заросшему колючками склону к промышленному кварталу. Фонари вдоль нее не горели, длинные производственные цеха жались к темной земле. И в конторе мотеля, и в номерах тоже было темно. Трансформатор силовой линии на опоре трещал и искрил. Я поставила машину за стайкой полицейских «Краузеров» и спутниковым фургоном местного канала новостей. Значком проложила путь за цепь копов, сдерживавших небольшую толпу напротив места происшествия, – за натянутую между двумя козлами ленту. Ко мне пытались прицепиться телерепортер с операторшей, но я от них отмахнулась. Я была взволнована и недовольна: три месяца скрупулезной следственной работы завершились неожиданным и неприятным образом, и я понятия не имела, как пойдут дела дальше.
Теплый воздух пропах углем и дымом с острой ноткой свежеразрезанного металла. Фары двух пожарных машин выхватывали из темноты L-образный ряд номеров, с двух сторон ограждавший парковку; мигалки бросали оранжевые блики на мокрый асфальт и крыши машин, Пожарные в тяжелой амуниции и желтых шлемах уже сворачивали шланги. На кабине одного пикапа устроился цыпленок, еще несколько топтались и поклевывали землю между столиками для пикника, расставленными на газончике у запущенного бассейна. Номер в коротком отрезке ряда был освещен переносными прожекторами: сильные лучи выхватывали из темноты почерневшие стены, струйку дыма, тянущуюся из дверного проема, и разбитые, закопченные стекла окон. Машина Джеймса Синглтона, древний «Фольксваген Фарадей», стояла перед пожарищем. Ветровое стекло тоже было разбито, с крыши слезла краска, а пластиковый щиток наполовину расплавился.
Полицейский из отдела убийств, Август Закариас, оказался высоким мужчиной лет пятидесяти или шестидесяти, с матовой темной кожей, с коротко подстриженными, запыленными на висках сединой черными волосами, в коричневом костюме со штанами в клетку, в начищенных до блеска коричневых «оксфордах» и в белой рубашке с желтым, как масло, шелковым галстуком. На шее у него болталась микропоровая маска. Подходя ко мне, он стянул выпачканные сажей виниловые перчатки и сказал, что, насколько он понимает, я у него это дело заберу. На указательном пальце правой руки у него было кольцо с печаткой: такие кольца с опаловой вставкой носили мужчины из «пятисот счастливых».
– С моей точки зрения, это вы вмешиваетесь в мое дело, – сказала я.
– Вы англичанка.
– Да, все обращают внимание.
– Вы до переезда сюда работали в полиции?
– Десять лет в столице.
– Лондонская полиция? Скотленд-Ярд?
– Новый Скотленд-Ярд.
– А потом перебрались сюда и поступили в полицию гиков.
– В полицию ООН, детектив Закариас, и сейчас работаю в отделе контроля за технологиями. Теперь, когда мы познакомились, не расскажете ли, что произошло?
Августа Закариаса отличала дружелюбная улыбка и непробиваемое самообладание человека, абсолютно уверенного в своей власти, но я по горькому опыту знала, что он обо мне думает: считает назойливой наглой чиновницей с дырой на месте чувства юмора и экраном, заменяющим душу, которая намерена отнять у него отличное двойное убийство и причинить уйму других неприятностей. А я не могла отделаться от мысли о том, сколько он заплатил за свой костюм от частного портного, за туфли ручной работы, за дорогой одеколон, и гадала, настоящий золотой «Ролекс» у него на руке или дешевая подделка, и вправду ли: н – простой работяга, который только и мечтает спихнуть дело и перейти к следующему, или же у него есть какие-то свои тайные соображения. Кроме Лычного соперничества между нашими службами, существовал тот простой факт, что полицию Порт-о-Пленти насквозь пронизала коррупция. Большинство патрульных брали отступное и взятки, а многие следователи и старшие офицеры были на прикорме у политиков, гангстеров или бизнесменов.
– Лично я из Лагоса, – сказал он. – Служил там в армии. А теперь – в отделе убийств. Вот оно-то, убийство, здесь и случилось. В номере погибли два человека, инспектор Дэвис, и кто-то должен за это ответить.
– Тела опознали?
– Вас интересует, те ли это молодые люди, которых вы ищете? Боюсь, что пока не могу подтвердить. Они сильно обгорели.
ebooksa