— Ты, очевидно, хочешь вернуть мне сдачу? — в тон ему произнес Жан. — Только не пойму, зачем для такого праведного дела тебе столько оружия, да и друзья твои не очень любезны?
— Знаешь, когда ты уехал, мне вдруг пришла одна мысль…
— Не может быть! — сквозь зубы проговорил молодой человек.
— Для чего такому праведному молодому монаху столько богатства? Я приметил у тебя несколько вещиц, которые скрасили бы наше существование.
— Спасибо за лестные слова в мой адрес.
Жан был спокоен на вид, но было ясно, чего ему это стоило. Сдержанное, чуть надменное выражение лица заставило хозяина «Рая» отвести взгляд.
В разговор грубо вмешался его напарник:
— Меня сейчас стошнит от вашего сюсюканья, кончать его надо, да и свидетелей!
— Подождите, друзья мои, может, я готов все отдать сам?
Преследователи заколебались. Такой поворот событий не был запланирован.
— Ну как, договорились? — спросил Жан.
Другой, с рыхлой красноватой физиономией забойщика скота, грубо прохрипел:
— Ты выкладывай добро, а потом посмотрим.
Ясно было, что отпускать подобру-поздорову никого они не собирались.
— Хорошо, договорились, я сейчас все достану.
— Э, нет! Дружище, — опять сладко пропел трактирщик, — мало ли чего ты оттуда вытянешь. Так будет надежнее.
Он схватил замершего Пипино и, повернув парня лицом к нему, сжал пальцы на горле. Посиневший и полузадушенный мальчишка бился в конвульсиях, но трактирщик только крепче прижал его к себе.
— Святой отец, руки подними, а мы уж сами.
Трактирщик хищно улыбнулся, вглядываясь в изменившееся лицо Жана. Подельники решительно направились в его сторону.
— Э, нет, — в тон ему прошептал Жан, — не в этот раз!