Глава 10
Очнулась я практически сразу, как мы вышли на свежий воздух. Голова еще кружилась и была слишком тяжелой, чтобы я смогла поднять ее с плеча Саида, но я отчетливо слышала разговоры окружающих. Князь поднялся со мной на руках в коляску и сел, осторожно устроив меня на своих коленях. Мой лоб плотно прижимался к шее мужчины, и я чувствовала, как под его кожей бьется жилка — быстро и мощно.
— Спасибо, Саид, мне уже лучше.
Слова давались с трудом, я силой пропихивала их через горло.
— Если ты намекаешь, чтобы я отпустил тебя и дал пересесть, то зря. Я намеков не понимаю, — раздраженно заявил друг, но в пику собственному настроению и словам держал меня крепко и бережно.
— Саид, кругом люди, — со вздохом напомнила я, не чувствуя себя уверенной, что смогу сидеть в коляске без поддержки.
— Да плевать я хотел на людей! — вспылил князь, но тут же вспомнил, что держит болезную меня на руках и сбавил тон. А может, заметил, как я скривилась от его громкого голоса, который барабанным боем отозвался в моей голове. — Анна, я могу понять твое желание расследовать смерть наложницы Джанжуура, хоть оно мне и не нравится. Я поддержал тебя, когда ты захотела поговорить с бывшим советником, он был достойным человеком и заслуживает умереть со спокойным сердцем. Но зачем ты полезла к этому старику?! Он мог быть заражен или безумен, а скорее всего, то и другое сразу. А вдруг он решил бы тебя убить?
— Он действительно был безумен, его мозг не выдержал заточения в темнице, — намеренно лгала я, но не с целью обмануть Саида, а успокоить Манора. Не хватало, чтобы он начал кричать направо и налево, что я ведьма. — Он придумал себе белую госпожу, у которой был обязан попросить прощения. А может, и не придумал. Чувство вины перед кем-то не давало ему умереть. И тут я, похожая на женщину из его видений. Я просто сказала, что прощаю, даже дотронуться до его руки не успела, а он уже умер.
— Я знаю, что не в праве просить, но не делай так больше, Анна, — тихо проговорил Саид куда-то мне в макушку.
— Прости, но боюсь это не в моих силах, — устало улыбнулась я, удобнее устраивая голову на плече Саида. — И раз уж ты отказываешься следовать нормам приличий, я буду делать вид, что все еще без сознания. Отсижу тебе ноги, так и знай.
— Отсиживай, с удовольствием проведу остаток жизни с тобой на руках. — Голос Саида был еле слышан.
Я не стала повторять, что между нами возможна только дружба. Зачем? Мы уже все выяснили раньше, и каждый остался при своем мнении. Правильно это или нет, жизнь покажет. Постепенно мне становилось легче, а перед глазами перестали мелькать цветные пятна. Даже любопытство очнулось и задалось вопросом, а почему Манор не прокомментировал мое безнравственное поведение? Я приоткрыла один глаз и осмотрелась.
— Саид, а куда подевался Манор? Думала, он с нами обратно поедет, — удивилась я отсутствию «надзирателя». Спрашивается, а для кого тогда я старалась и придумывала такую замечательную историю о сумасшедшем узнике? Даже обидно.
— Он остался в тюрьме. Сказал, что лично проконтролирует точность перенесения записей со стен темницы на бумагу, — Саид говорил с добродушной издевкой, уверена, он еще и улыбался. — Мне кажется, он тебя слегка боится, а может, и не слегка.
— Ну и чему ты радуешься? Мне еще обвинений в колдовстве для полного счастья не хватало, — расстраиваясь.
Все же официально в нашей стране, да и во всем мире, магии нет. А артефакты и амулеты вроде как остались от араев, оттого они так редки и дороги. Но маги все еще рождаются в нашем мире и тому подтверждение мы с сестрой. Дэйзи в совершенстве владеет отводом глаз, а мне достался лед. За пять лет я научилась неплохо контролировать и применять собственный дар, смогла научиться отводить глаза окружающим. И все же наши с сестрой способности были ничтожно мало в сравнении с тем, какими силами владели наши общие предки — араи. Кстати, по официальной версии араи ассимилировались с коренным население и, как следствие, их потомки утратили способности к магии. Дед же придерживается мнения, что их намеренно истребили, слишком уж араи со своей магией многим мешали.
— Я радуюсь, что всю дорогу до дома могу любоваться тобой, а не смотреть на недовольную морду Манора. А еще что одним соперником меньше. И не беспокойся, если он только попробует распустить язык, я быстро его укорочу, — серьезно пообещал Саид.
— Укоротишь его язык или самого Манора? — попыталась пошутить, но получилось неудачно.
— Ты права, я воин, а не палач. Да и отрубить голову будет гуманнее, — кровожадно проговорил Саид, а я благоразумно промолчала, не став подогревать своими словами агрессию друга еще больше. Осталось еще почаще напоминать себе, что традиции и нравы у степняков весьма своеобразны. Меня так и тянуло спросить у Саида, с чего он записал Манора в соперники, но я сдержалась. Любопытство любопытством, а на некоторые темы все же не стоит разговаривать с князем.
До дома Саида мы ехали молча, я нагло дремала на его плече, а он не менее нахально обнимал меня. Но в то же время мы вели себя благопристойно, князь не позволял себе лишнего, а я всячески гнала тоскливые мысли из головы. Как же мне не хватало Двэйна, его всегда точных и наводящих вопросов, его спокойствия и знаний, умения видеть картину целиком, а не разрозненными кусочками, как я. А еще мне хотелось, чтобы это он держал меня на руках и говорил, что все у нас будет хорошо.