Тайны степи

22
18
20
22
24
26
28
30

— Вот этого сказать не могу, начало письма обгорело, а подпись простая — Диала. Имя достаточно распространенное. Ты даже не спросишь, почему я не отправил тебя домой? — с долей обиды спросил Саид.

— Ну, если бы ты был уверен, что я доеду до дома в целостности и сохранности, я уже катилась бы по степи в закрытой карете и под охраной двух десятков твоих верных людей. — Я грустно улыбнулась. — Саид, я все понимаю, но мы с тобой настолько увязли в этом деле, что сбегать уже нет смысла…

— Я не собирался сбегать! — Он резко встал. — Пусть с Джанжууром мы не друзья, но мой отец его поддерживал, и я не предам свой народ и страну. Анна, пойми, мы на пороге попытки переворота, а это значит, что в городе будут беспорядки, поджоги, убийства…

— Саид, я все понимаю. — Подошла к мужчине и положила ладонь на его грудь, успокаивая. — Но и ты пойми, сейчас только мы с тобой можем предотвратить заговор и поймать преступников. И прекращай считать меня слабой и неспособной защитить себя. Пусть я того телохранителя не собиралась убивать, а только не дать бросить в меня кинжал, но это дело не меняет — я убийца. Думаешь, меня это мучает или помешало спать? Нет. И после убийства священника, призывавшего к свержению Августиана, совесть меня тоже не мучала. Я монстр, Саид, а не белый ангел, каким ты меня считаешь.

— Красивая, умная, смелая и верная женщина не может быть монстром. — Князь с тоской посмотрел на меня, но даже не попытался обнять. Казалось, что в этот момент он прощался со своей любовью ко мне. — Давай позавтракаем и поедем поговорим с женой покойного советника, уж она-то должна знать кто такая Диала и за кого ее выдали замуж.

— Заодно и тайник вскроем, — преувеличенно жизнерадостно произнесла я, отходя от друга. Почему-то в сердце появилась легкая грусть. Но я тут же постаралась избавиться от нее, ругая себя за эгоизм. Саид заслуживает счастье и настоящее искреннее ответное чувство, а не эту влюбленность в валькирию, которую он придумал себе сам.

Завтрак прошел в молчании, друг о чем-то сосредоточенно думал, а я пыталась себя отвлечь размышлениями о заговорщиках. Выстраивала в голове возможные варианты событий и, самое главное, старалась понять, в каком направлении нам ждать следующего удара. По всему выходило, что если мы не опередим преступников, то они доберутся до нас или до Джанжуура. Самого князя мне особо жалко не было, а вот за Азамата я переживала. Мало того, что малыш лишился матери, так еще и сам может погибнуть в намечающемся перевороте.

В карете я ехала одна. Оказалось, из открытой коляски можно быстро соорудить привычную для меня закрытую карету, что под руководством Саида и сделали его люди. Князь строго-настрого запретил мне выглядывать в окна, которые занавесили плотными шторками, и скомандовал отряду взять мой транспорт в плотное кольцо. Так перевозят либо преступников, либо королей.

«Что, понравилось чувствовать себя королевой?» — съехидничал внутренний голос, когда я вышла из кареты, мечтая очутиться подальше от этого пыльного и затхлого средства передвижения. Потому что пологом долгое время не пользовались и перед установкой на коляску никто не потрудился привести его в порядок. Пыль с наружной части смахнули, а внутри не догадались. А если прибавить сюда духоту от замкнутого пространства, то вид я имела, наверное, комичный, когда выбралась из кареты.

Поэтому я первым делом подошла к маленькому фонтанчику, чтобы смыть с лица и рук пыль и пот.

— Анна, вообще-то он для питья, — прошептал Саид.

— Неужели кто-то пьет сырую воду из вашей реки? — ужаснулась я. — Нет-нет, не рассказывай, у меня слишком богатая фантазия. Одна мысль, что кто-то пьет оттуда, куда сливаются все нечистоты города, вызывает у меня тошноту.

— Анна, ты преувеличиваешь, — впервые за утро улыбнулся Саид. — Питьевая вода берется из колодцев, то есть нечистоты туда никак попасть не могут. Об этом тебе скажет любой лекарь…

— Ох, Саид, нельзя верить лекарям и ученым, в мире еще столько непознанного, а людям свойственно ошибаться, — произнесла я.

Хотелось рассказать другу о своих странных снах-воспоминаниях, о которых я временами забывала на долгие месяцы, а потом они опять приходили. Зачастую во снах я видела себя и Двэйна, но другими, а еще взрослых детей, которых у нас было двое. Странные повозки-автомобили, огромные здания и множество людей в необычных одеждах. Я знала, что несколько месяцев провела в беспамятстве, и готова была убедить себя, что все эти воспоминания не более чем сны больного мозга. Но как в моей голове появились некоторые знания, которых я не нашла даже в книгах — этого объяснить не получалось.

Например, не так давно я подсказала Двэйну, что каждый человек обладает уникальными отпечатками пальцев. Признаться, об этом я вспомнила совершенно случайно, когда супруг пожаловался, что у него есть три подозреваемых, одно орудие преступления и ни одного доказательства. Двэйн очень удивился, узнав об отпечатках. Однако проверил мои слова на практике, заставив весь свой отдел испачкать пальцы в чернилах, а потом радостно побежал арестовывать преступника. Правда, его счастье длилось недолго, ровно до того момента, как он понял, что не на всех поверхностях остаются пригодные для снятия отпечатки пальцев. Но раскрываемость преступлений все равно выросла, а способ засекретили, чтобы ушлые бандиты не додумались надевать перчатки.

Когда произошло убийство Нияматы, я об отпечатках даже не вспомнила, а потом не было смысла проверять кинжал, ведь его в руках кто только не держал. Зато мне пришла идея, как проверить стражников Джанжуура, да и всех его людей на причастность к заговору. Осталось озвучить эту идею самому князю и уговорить Саида. Причем я уверена, с другом проблем будет больше.

В доме нас встретили недовольные наложницы, которые уже третий день сидели взаперти и были вынуждены готовить еду и ухаживать самостоятельно за собой и своими детьми. Саид хмурился, но все же даже он считал претензии женщин обоснованными, в отличие от меня.

— Сегодня же всех этих баб продать! В бордель, где им самое место! — рявкнула я после очередного выкрика истеричной степнячки. Ответом мне стала испуганная тишина. Так-то лучше, а то от их воплей у меня разболелась голова. Нет, кому-то свобода просто противопоказана!

— Анна, ты же была против. И вообще, почему бордель? Есть достойные мужи, которые заплатят больше, — произнес Саид, который, как и все мужчины, бывал излишне мягок к слабостям и неискренним женским слезам.