Слушатель

— Что ж, значит, я ошибся, — ответил он, хотя помнил, как рассказывал ей эту историю. — Я просто пытаюсь сказать, что… жизнь полна загадок, и только Господь знает на них ответы. Мы не можем проникнуть за завесу тайны. Я не знаю, как я делаю то, что делаю. Это просто выросло вместе со мной — вот, что я только могу сказать.

— А тот, с кем ты разговариваешь… этот человек просто ловит твои мысли, или он пытается отвечать? Или он игнорирует их?

— Она принимает мои мысли. И если ты сейчас начнешь думать, что я нашел себе девушку, то спешу тебе сообщить: ей всего десять лет, и она белая. У нее есть личный водитель.

— Боже, помилуй, — пробормотала Орхидея. Она уже перестала слушать сына и целиком погрузилась в любование переливами похожих на бриллианты граней у основания бокала. — Хрусталь из Уотерфорда[29], — сказала она. — Его подарил моей бабушке один джентльмен из Англии много лет назад. Он перешел ко мне в качестве свадебного подарка от моей мамы. Тебя назвали в его честь — Кертис Уотерфорд. Думаю, таких бокалов осталось очень мало. Большая часть этого набора сейчас либо потеряна, либо разбита… а остальные существующие, видимо, находятся в музеях. Я назвала тебя в честь Уотерфорда, потому что всегда думала, что Уотерфорд — это что-то красивое и редкое. Понимаешь?

— Понимаю, — сказал Кертис.

— Что ж… если белые люди узнают, что ты умеешь общаться мыслями… тебя самого запрут в музее, — сказала Орхидея. — Они вскроют твою голову инструментами из своих чемоданчиков, потом извлекут твой мозг и порежут его на кусочки, чтобы изучить. Вот, что делают белые. Извлекают что-нибудь и изучают. А потом разрушают.

— Я буду держаться подальше от музеев, — ответил Кертис, позволив себе легкую улыбку.

— Они отнимут тебя у меня, если узнают об этом. И тогда я потеряю тебя, как потеряла твоего отца, — Орхидея допила последние капли воды из бокала и передала его Кертису, после чего он встал с кресла. — Помой его, — попросила она, — вытри и поставь на место.

— Да, мэм.

— И послушай… я думаю, нам надо перебраться на ферму. Проводить больше времени с Ма и Па. Может быть, перебраться туда, к ним, с концами. Одному Богу известно, как мне не хочется бросать этот дом, но… возможно, время пришло.

— Я думаю, это может быть хорошей идеей. Для тебя, — ответил Кертис. — Но я не могу уехать, мама. Я люблю свою работу, и я не брошу ее.

— Таскать багаж весь день? Это ты не можешь бросить?

— Я помогаю людям, — ответил он. — Я помогаю им добраться из точки А в точку Б и обратно. Вот, что я делаю.

— Ты говоришь так, будто это что-то хорошее.

— Для меня — да, — твердо ответил он.

Орхидея тяжело вздохнула.

— Железноголовый, — пробормотала она. — Прямо как твой отец.

— Я считаю это комплиментом. Поэтому, приму его с радостью.

— Тогда продолжай в том де духе. Ни больше, ни меньше.

Он остался с ней еще на пару минут, поправляя одеяла и помогая ей устроиться удобнее, чтобы можно было уснуть. И вдруг она схватила его за свободную руку и прижала ее к своей щеке.