– Да, – чуть смутился Райделл. – Вроде того.
– Мамочки, – вздохнула Шеветта.
Они полюбовались на мужика, с головы до ног разрисованного древними печатными платами, даже не похоже, что голый, а вроде в таком электронном костюме.
– Если поссать на сугроб, – сказала Шеветта и широко зевнула, – получаются дырки. Вот глаза у тебя точно такие. Честно.
В дверь постучали. Затем она приоткрылась на полдюйма, и кто-то – не тот мужик, который звенел на ходу, – сказал:
– Ну как, нашли что-нибудь? Генри ушел домой…
– Очень трудно выбрать, – пожаловалась Шеветта. – Их так много, а нам хочется, что нам лучше подходит…
– Ну тогда смотрите дальше, – безразлично предложил голос. – Выберете – скажете.
Дверь закрылась.
– Покажи-ка мне эти очки, – сказал Райделл.
Шеветта перегнулась через диван, достала из кармана куртки футляр с очками и телефон. Материал футляра выглядел необычно – не металл, не пластик, а что-то такое темно-серое, тонкое, как яичная скорлупка, и жесткое, как сталь. Как же он открывается?… А… понятно. Очки – точно такие же, как у Люциуса Уорбэйби. Черная оправа, стекла – сейчас – тоже черные. И чего они такие тяжелые, словно свинцом налитые?
Шеветта раскрыла клавиатуру телефона.
– Да ты что, – вскинулся Райделл, – они же знают твой номер,
– Ничего они не знают, – качнула головой Шеветта. – Это ж не мой телефон, а Коудса, я прихватила его со столика, сразу как свет потух.
– А говорила, что никогда не воруешь, что с очками это случайно вышло.
– У Коудса не считается, его телефоны все ворованные. Коудс выменивает их у городских, а другие знакомые Лоуэлла мастырят подкат.
Шеветта потыкала пальцами в клавиатуру, поднесла телефон к уху и недоуменно вскинула брови:
– Молчит чего-то.
– Дай-ка сюда. – Райделл положил очки себе на колени и взял у Шеветты телефон. – Может, промок или батарейки не контачат. Кстати, а на что это Коудс их выменивает?
Он поскреб ногтем по задней стенке футляра, отыскивая съемную крышку.