Райделлу хотелось сказать что-нибудь ободряющее, но слова не шли на ум. Прежняя усталость навалилась с новой силой. Забыв про пульт, про свою обязанность листать каталог татуировок, он тупо смотрел на экран. Чей-то бицепс, украшенный конфедератским флагом. Ну прямо как дома. Он взглянул на Шеветту. Вон ведь какая бодренькая, даже странно. Будем надеяться, что это возраст, а не «плясун» или еще какая дрянь. А может, она все еще в шоке. Сэмми этого застрелили, и еще там двое то ли живы, то ли нет, в такой ситуации кто угодно дергаться начнет. А парня этого, который впилился в Шитова на велосипеде, его она тоже, конечно же, знает, только не знает, что и его застрелили. Странно, как много эпизодов можно не заметить, когда смотришь на драку. Ну не знает – и хорошо, что не знает, а то завелась бы еще больше.
– Фонтейну, что ли, попробовать?
Шеветта снова раскрыла телефон.
– Кому?
– Мужик из наших. Чинит Скиннеру электричество и все такое.
Она набрала номер и приложила телефон к уху.
Глаза Райделла закрылись, он ударился затылком о валик дивана с такой силой, что едва не проснулся.
27
После грозы
– Мочой воняет, – пожаловался Скиннер.
Ямадзаки с трудом разлепил глаза. Только что они с Джей-Ди Шейпли стояли посреди бескрайней равнины – даже не равнины, а гладкой, почти геометрически абстрактной
Он поднял голову и огляделся. Темно. Сквозь витраж пробивается тусклый предутренний свет.
– Откуда ты взялся, Скутер? Что ты здесь делаешь?
Крестец и поясница японца тупо, противно ныли.
– Гроза, – пробормотал он, все еще не совсем проснувшись.
– Какая еще гроза? А где девица?
– Ушла, – сказал Ямадзаки. – Вы что, не помните? Лавлесс.
– Чушь ты какую-то мелешь.
Скиннер приподнялся на локте и елозил ногами, пытаясь скинуть на пол одеяла, на покрытом седой щетиной лице застыла гримаса отвращения.
– Мне нужно помыться. И сухую одежду.