– Ты вроде как слишком молод, чтобы участвовать в организации всего этого.
– Мой отец. Ты
– Конечно.
(В некотором, конечно же, смысле.)
– А я своего никогда не видел. Травма. Мне потребовалась долгая
Вот так-то тебя и вылечили, съязвил про себя Райделл.
– Уорбэйби. Он тоже работает на коста-риканские хранилища?
Правая рука убийцы метнулась вверх, смахнула со лба капли пота и вернулась на место, словно притянутая магнитом. И все это время пистолет
– Включи фары. Я разрешаю тебе снять левую руку с руля.
– Зачем?
– Затем, что иначе ты труп.
– Ну а все-таки зачем?
– Не спрашивай, а делай что сказано. О’кей?
Пот заливал ему глаза, струями бежал вдоль морщин, капал на грудь и колени.
Райделл медленно снял левую руку с баранки, щелкнул тумблером. Щелкнул еще раз, чтобы включить фары на максимальную мощность. Резкий безжалостный свет словно проявил скрытое прежде изображение. Заброшенные магазины, покосившиеся вывески, грязный, покрытый коростой пыли пластик. На самой крупной из вывесок отчетливо выделялось одно-единственное слово: «ПРОВАЛ».
– Господи, – поразился Райделл, – да кому же это взбрело на ум дать магазину такое название?[35]
– Очень ты хитрожопый, да?
– Нет, – качнул головой Райделл. – Только больно уж дикое название. Теперь-то, конечно, все эти лавчонки – сплошной провал, но тогда…
– Уорбэйби просто мальчик на побегушках. Наемный работник. Его привлекают, «Интенсекьюр» его привлекает, когда дела идут наперекосяк. А они всегда наперекосяк. Всегда у них что-нибудь наперекосяк.
Райделл оценил обстановку. Судя по всему, Ар-Ви стоит в широком центральном проходе молла. Все, сколько видно, витрины либо заколочены, либо густо закрашены белым. Проход крытый. Или даже подземный.