– Там, на стене.
Лезвие врезалось все глубже. Она услышала скрип стула, затем голос сына:
– Мамочка, он выключен! – И мальчик расплакался.
– Не может быть! – взвыла она, как пойманный зверь. Боль усиливалась. – Попробуй! Ради всего святого! Нажми его! – Она застонала, чувствуя, что еще секунда – и нож рассечет кость, и она потеряет руку.
Грохот резко оборвался, давление на руку уменьшилось. Карен застыла, ожидая, что он возобновится, но было тихо.
– Умница, все сделал, слава богу, выключил, – шептала Карен.
С перекошенным от боли лицом она постаралась высвободить руку, но ее пронзило режущее лезвие. Стиснув зубы, женщина резко дернула руку в сторону, и ладонь, наткнувшись на другое лезвие, обожгло будто огнем.
Тяжело дыша, Карен потянула руку, чувствуя, как нож выходит из плоти. Дыхание со свистом вырывалось из горла, Карен зажмурилась, открыла в немом крике рот. Преодолевая рожденное паникой побуждение одним махом, невзирая на боль, выдернуть руку, она медленно вытаскивала ее из впившихся, как зубья, лезвий. Острые края ранили ее, но Карен уже не чувствовала боли, она соображала.
В конце концов она поняла, что нужно сжать ладонь трубочкой, чтобы протиснуть ее назад. Карен прикусила губу, чтобы криком не испугать Джека, зажмурилась и резко дернула кисть. Боль вырвала у нее низкий, утробный стон. Она вращала рукой и одновременно тянула на себя, переводила дыхание и снова вращала и тянула. Слезы струились по щекам.
Вдруг Карен почувствовала, что рука свободна, она смогла выпрямиться.
– Мамочка! – закричал Джек.
Глаза его выражали ужас, будто она, ковыряясь в мусоре, вытащила оттуда что-то не принадлежащее ей, облепленное грязью, поверх которой из глубокого разреза стекали красные ручейки крови. По форме рана на кисти напоминала раскрывшиеся губы.
Карен не вынесла этого зрелища, мгновенно сунула руку под холодную струю, стискивая зубы, чтобы не закричать от новой волны боли.
– Все нормально, милый, – прошептала она, – все хорошо…
Как могла, она промыла порезы, налила дезинфицирующее средство на полотняную салфетку, обернула ею руку и позвонила Джо. Ответила секретарша. Эйлин Пикок сообщила, что у Джо лекция и он появится примерно через полчаса; спросила, что передать.
– Спасибо, ничего, – ответила Карен.
Глаза ее были полны слез, голос дрожал. Она схватила в охапку Джека, сунула в машину и, сделав над собой усилие, решила поехать в больницу Принца-регента.
– Дорогая, ты не должна больше так делать, никогда не суй туда руку, – говорил, придя вечером домой, глубоко потрясенный Джо.
Карен сидела в кухне у стола. Рука с наложенными швами была забинтована. Кости, к счастью, остались целы. Неожиданно она разозлилась на Джо. Ведь если бы он убрал, как она просила, это устройство, то ничего бы не случилось.
– Клянусь, Джо, оно было выключено! Выключено!