«Господи, что же я делаю?! За стенкой сидит Елена и слушает!» — а Лиз между тем опустилась перед ним на колени…
Последней внятной его мыслью была та, что сейчас он впервые в жизни оказался в постели с иностранкой в этой каюте роскошного лайнера посреди океана.
…Потом, лёжа рядом с Юрием она закурила белый с золотым обрезом «Кент». В тонких пальцах длинная тонкая сигарета выглядела как-то по-особому многозначительно.
Юрий смотрел в потолок каюты, к которому струился дым от пахитоски.
— Как мне нравится нынешняя свобода манер… — игриво заметила красотка. — У тебя, кстати, восхитительно сильное тело, — добавила она. — Сухой и поджарый, как степной волк. Нетипично для конторского работника.
Он мысленно усмехнулся. Мышцы, как и многое другое, — наследство ссылки и тюрьмы.
Когда надо нарубить дров привезти их из леса на санях, запряженных клячей, или в которые запрягся ты сам с соседом, таким же ссыльным. Когда таскаешь полные ведра за сотню аршин из колодца. Тут уж поневоле нарастишь мускулы…
— Мне хорошо с тобой… — с нежностью сказала она. — Как-то уж очень хорошо. Даже страшно немного. Как будто всё это в последний раз…
— Мне тоже… очень хорошо.
Она затянулась, пуская кольца в потолок, будто задумавшись.
А ему вдруг вспомнилось как Елена лежала рядом
И еще вдруг подумал, что был ли визит американки случайным или нет, однако вряд ли случайно оказался в кармашке ее платья некий деликатный резиновый предмет в тонкой шелестящей бумаге — несколько крупинок талька с него лежали на одеяле. Или он у мисс журналистки всегда с собой, ибо по фривольной поговорке случаи разные бывают?
— Думаешь, с чего это я тебя соблазнила? — промурлыкала она. — Морская романтика действует…
Журналистка заложила руки под голову.
— Ты и сам знаешь. Любое путешествие — это риск. Я люблю риск. А ты?
— Я имел его достаточно в юные годы и теперь все больше ценю спокойствие… — ответил он.
— Я тоже буду его ценить. В сорок лет, когда у меня будет толстый муж-клерк и трое детей, а я из журналистки стану домохозяйкой. И может, даже начну ходить по воскресеньям в церковь, как всякая добропорядочная домохозяйка… А пока… А пока… у тебя есть чем угостить даму?
— Коньяк…
— Годится и коньяк…
Юрий выбрался из-под одеяла, запоздало вспомнив, что облачен лишь в костюм Адама, и потянулся за полотенцем, как вдруг за его спиной раздался короткий вскрик.
ebooksa