После этих слов профессор Гюстав картинно поклонился и ушёл обратно во тьму, а шуршание и лязганье возобновилось.
— Кстати, а вы профессор чего? — спросил я во тьму.
— А она вам не сказала?
— Кто и что мне не сказал?
— Ну эта… которая вас ко мне прислала… профурсетка которая…
Тут посреди комнаты прямо передо мной появилась проекция Джалил, и она незамедлительно возмутилась:
— Профессор Гюстав, я уже вам говорила, что слово «профурсетка» ко мне неприменимо.
— Милая моя, а я тебе тоже уже вроде говорил, что люди имеют такую особенность, как использование в разговоре слов не по прямому их смыслу, — парировал профессор.
— Ко мне это слово неприменимо по всем значениям, которые я только могла разыскать.
— Нет, — вмешался я, — она мне ничего про вас не сказала. Как и, собственно, почему именно вы мне чем-то поможете в расследовании.
— Что вдвойне забавно, учитывая, что я и сам этого делать не хочу.
— Профессор, прошу вас, — взмолилась Джалил.
— Но я не говорил, что я этого не буду делать, верно? Ладно. Молодой человек, на каком уровне информированности по вашему мнению вы сейчас находитесь?
— Убили Синтию Веласкес. Я был на месте преступления, сделал виртуальный слепок, но ещё не смотрел. После посещения места преступления произошло ещё пару событий и меня направили к вам.
Тёмная комната опять перестала издавать звуки и из темноты вновь выплыл силуэт профессора.
— Это всё? — удивлённо спросил он. — Детектив, вы чем занимались…
— Да ничем я ещё не занимался. Я только посетил место преступления, там тут же взорвалась машина, пришлось валить побыстрее, чтобы копы не застали меня там. А потом мне настойчиво посоветовали приехать к вам.
— Вот значит как… — медленно произнёс профессор, при этом пристально глядя не на меня, а на проекцию Джалил. — Хорошо, я, кажется, понял затею… этой… проф… Джанин.
— Джалил, — поправила та.
— Не важно, — отмахнулся профессор и вновь удалился вглубь комнаты. — Давайте уточним. Вас наняли расследовать убийство Синтии Веласкес и направили ко мне?