– Идите, Петя, – мягко сказал Михаил.
Пеночкин и его товарищи молча отошли в сторону.
– Что я пропустил? – спросил я. – Вы теперь телепаты?
– Телепатия антинаучна, – сказал Бедренец строго.
– А живые покойники – очень даже научны, – кивнул я.
Михаил помедлил и протянул мне руку.
Я глубоко вздохнул.
Полгода назад при последней встрече мы стояли с ним у Мкада, у наглухо закрытых ворот на Рублёвку, и собирались друг друга убивать. Ну, точнее он собирался меня убить, а я его – упокоить. Если бы не прибежал Найд…
Я протянул руку и пожал горячую ладонь мёртвого полицейского.
– Не держи зла, – сказал Михаил. Опустил руку в карман, достал и протянул мне свёрнутую восьмёркой чёрную ленту. – Приколи, сегодня весь город их наденет. В память о погибших курсантах.
Я кивнул, понимая наконец-то происхождение ленты на его пиджаке.
– Здравствуй, Саша, – тем временем сказал Михаил, повернувшись к Найду. – Рад тебя видеть. Ты подрос.
– Серьёзно? – удивился я.
– Примерно на полтора сантиметра, – сказал Михаил. Протянул Найду руку, как взрослому.
Тот заложил руки за спину, молча глядя на старика.
– Ты зря на меня сердишься, – сказал Бедренец. – Я всё сделал для твоего же блага.
Найд молчал.
– Нам придётся некоторое время работать вместе с твоим отцом, – рассудительно сказал Михаил. – Мы будем постоянно встречаться. В такой ситуации бойкот малопродуктивен и крайне неудобен для обеих сторон.
Я видел, что сын размышляет.
– Здравствуйте, Михаил, – очень вежливо ответил Найд, пожимая ему руку. – Как существуете?