Мертвая

А уж приглашение… как было не воспользоваться шансом? Письма Фердинанд забрал с собой, доказательством своей личности. И однажды дождливым осенним днем – осенью столица превращается в на редкость мерзкое место – постучал в дверь на Цветочной улочке. Ему открыли.

– Мейстеру было сто девятнадцать лет. И первое, что он сделал, когда понял, кто я и чего хочу, поколотил меня зонтиком. За глупость. И сказал, что я не должен был рисковать… – дядюшка усмехнулся. – Следовало написать ему, а уж он нашел бы способ решить проблему. Дорога же опасна…

…в шестнадцать я осталась совсем одна. И впервые выбралась за пределы городка, который полагала по-настоящему скучным. Как же, манила столица… балы, званые вечера… правда, потом выяснилось, что звали на эти вечера далеко не всех. И одного имени мало, чтобы попасть в самые верха.

– Он настаивал, чтобы я написал домой. Мол, родители беспокоятся и вряд ли будут чинить препятствия, узнав, кто готов взять меня в ученики… пришлось рассказать о клятве. Мейстер… был обыкновенным человеком. И говоря по правде, пришел в ужас. Ему подобное показалось дикостью, он даже обратился к знакомому инквизитору, но…

– Клятва была дана добровольно, верно? – произнес Вильгельм, сморкаясь в полосатый платок. Получилось прочувствованно, душевно даже.

– Именно. Да и Святой престол предпочитает не вмешиваться в дела старых семейств без особой надобности. А мальчишка, пусть и талантливый,таковой считаться не мог. Мне удалось убедить мейстера не рисковать…

У дядюшки живое лицо. Надо же, а мне он казался истинным сухарем.

– Следующие несколько лет я учился… талантливых математиков мало, а уж тех, кто готов променять математику на магическую науку и вовсе единицы. Так говорил наставник. И я впервые понял, что, возможно, судьба дала мне шанс… сила… да, без нее тяжело. Я до сих пор бывает… нехорошо. Но в остальном… я не собирался упускать его.

– Вам удалось многое.

– Верно… именно с подачи мейстера я отправился на Острова.

– Зачем?

– Разница. Наши маги предпочитают оперировать чистой силой, полагаясь лишь на собственную способность ее контролировать, тогда как островитяне больше тяготят к ритуалам. Правильный ритуал – это по сути своей создание изначального рисунка структуры, который позже заполняется силой. Это сложнее, дольше по времени, однако вместе невероятно эффективно. Впрочем, меня интересовали те самые математические модели, которые было легче применить именно к разработке новых ритуалов. Дядюшка расхаживал по комнате. Его движения были несколько дерганы, он то останавливался, будто задумавшись,то вздрагивал, поворачивался всем телом.

– Если оглянуться назад… мы получим крайне неэффективную систему обучения, не говоря уже об исследовании. Причем не так важно, идет ли речь о домашнем образовании или же об императорской академии… студенты вынуждены заучивать отдельные словоформы, которые помогают управиться с потоками силы. Опять же тренировать контроль, создавать какие-то конструкции по древним чертежам. И конструкции эти, если и менялись,то медленно, редко. В большинстве своем маги перенимают чужой опыт, как-то подстраивая его под себя. На Островах примерно то же. Рунные круги. Правила работы. И необходимость заучивать наизусть длинные цепи ритуальных последовательностей.

Я склонила голову набок, наблюдая за дядюшкой.

– Первая моя работа была посвящена математическому разбору магических потоков в отдельно взятых ритуальных кругах и дальнейшему упрощению этих кругов… успешному упрощению. Мне удалось сократить время ритуала, сделать его куда менее энергозатратным, повысив при этом эффективность. Работа привлекла внимание. Мне предложили вернуться и поработать над некоторыми отдельно взятыми структурами… неработающими, несмотря на всю логичность.

…следующие несколько лет доказали, что математический подход в отношении магии не только имеет полное право на существование, но и выгоден для короны. Несколько патентов. Собственный счет в банке, позволявший вести существование небедное, хотя Фердинанд никогда не отличался любовью к роскоши. Деньги… просто были. Его же куда сильнее занимала работа. Он погрузился в созданный им самим мир, простой, ясный и, несмотря на всю сложность, логичный. Его ценили. Берегли. И… семейство вспомнило о блудном сыне.

Отец соизволил навестить Φердинанда в столице. Он нагрянул в меблированные комнаты, которые Фердинанд снимал, поскольку это избавляло его от необходимости тратить силы на ведение домашнего хозяйства. Отец же хмыкнул и поинтересовался:

– Это все, чего ты достиг?

Прежде это замечание выбило бы Фердинанда из равновесия. Сейчас же он лишь пожал плечами.

– Что ж… – отец развернулся. – Дома ты будешь куда более полезен. Возвращайся.