Вымазавшихся в гипсе нас можно было принять за туземцев какого-то человеколюбивого (в прямом смысле) племени. А засохшая кровь рассосалась, будто не было.
– Димэнтико ке авево маль ди дэнти. Нэ нон о адэссо. Кон ун кольпо ди бакетта маджика!*
*(
– Другие бинты сама снимешь. Там. – Я указал на туалет. – Потом халат надень. Андестенд?
Пантомима, что сопутствовала словам, оказалась убедительной.
– Йес!*
*(
Через пару минут пыхтящих стараний из проема туалета высунулась вопрошавшая о чем-то головка:
– Че нелла поссобилита ди фарэ ля дочча?*
*(
Фареля доча? Кроме дочки форели ничего в голову не приходило. Видя в моем глупо мигающем взгляде лишь непроходимую тупость, Челеста вылезла до пояса и изобразила падающую с потолка воду всеми доступными средствами – шумящим голосом, быстро опадающими на голову руками и растиранием тела.
– Душ? – дошло до меня. – Хе. Да пожалуйста. Это вот здесь. – Указательный палец ткнул в будуар.
Прикрытая халатиком, Челеста подошла к спальной выемке в стене, удивленное личико заглянуло туда.
– Э ун скерцо?*
*(
Я едва удержался от мальчишеского озорства и чуть не врубил ливень в тот же миг, чтобы посмотреть, как некогда произошедшее со мной смотрится со стороны.
– Тогда мне надо выйти. – Я показал на себя и на улицу. – И у тебя будет доча форели.
– Си-си! – последовал радостный отклик.
Корабль отворился. Ноги уже выносили меня в люк, когда сзади донесся визг накрытой потоком девушки. Смилостивившись, я сделал воду теплей и вышел окончательно.
На лесной опушке дел не нашлось. Где-то сверху промчался реактивный лайнер, за ним, как шнур за утюгом, тянулся видимый след. Я презрительно скривил губы: тоже мне, чудеса технологий. Чудеса – летать как и куда хочется, не думая о заправках и ремонте, а технологии – делать это невидимо. С точки зрения создателей моего корабля человек недалеко ушел от обезьяны. Если вообще ушел.