– Да ладно тебе. Можно подумать, я его графика не знаю. Ванну принимала?
– Душ.
– Пошли в комнату.
– Не сегодня.
– Ну тогда…
Послышалась непонятная возня. Нервы у меня искрили, как провода троллейбуса в минус тридцать.
– Что ты там забыл? – хлестанул голос Нины. – Не пойду.
– Никого же нет.
Снова понеслись странные звуки, о природе которых не хотелось думать, чтоб остаться о хозяйке хорошего мнения.
– Все, хватит. Уходи.
– Я еще приду.
– Сначала позвони. На работу.
Входная дверь гулко хлопнула.
Вернувшись, Нина растерянно постояла в проеме, затем халатик упал на пол, и она с вымученной улыбкой вновь заняла прежнее место. Бегающие глаза с трудом остановили галоп, уставившись в меня вселенской пустотой. Потом женщина требовательно вытянула открытую ладонь:
– Дай руку.
Полученная правая ладонь была схвачена, как палочка-выручалочка, и возложена на сердце.
– Чувствуешь?
– Нина… – Мне было чертовски приятно, но столь же неуютно. – Зачем ты это делаешь? Ты же счастлива с мужем.
С непонятной тоской Нина вымолвила:
– У Цветаевой хорошо сказано: «Если счастлива, то это не любовь».