– Тоже верно, – согласился Вербицкий. – Я осмотрел Галину каюту, – сообщил он, направляясь к центральному, капитанскому креслу. – И знаете, что там нашел?
– Струну? – предположил Тёма.
– Нет, это было бы слишком хорошо, – мотнул головой Андрей. – Или, наоборот, плохо – для Гали. А нашел я вот что, – сунув руку за пазуху куртки, Андрей достал оттуда несколько листов бумаги. – Тоже по-своему любопытно…
Встав со своих мест, Олег, Инна и Тёма сгрудились вокруг капитана.
– Это же Оля! – ахнула девушка, беря в руки первый листок.
– И Маша Родионова! – удивленно проговорил Олег. На листе, протянутом ему капитаном, синей ручкой был нарисован девчоночий профиль – очень похоже, обознаться невозможно.
– Кхм… А на третьем – Артемио? – спросил Тёма, закашлявшись.
– Нет, – мотнул головой Вербицкий. – Хотя есть один незаконченный, точнее, едва начатый и весь перечеркнутый рисунок, – продемонстрировал он еще один листок. – Это вполне мог бы быть и Артемио, но понять невозможно. А третий, он же последний, вот кто, – он протянул портрет Олегу.
Профиль на бумаге выглядел знакомо. Слишком знакомо.
– Это… я?! – внутри у юноши словно что-то оборвалось.
– Или твой брат-близнец. Есть у тебя такой? – спросил капитан.
– Нет… – машинально выдохнул он.
– Это Галя рисовала? – деловито задала вопрос Инна.
– Видимо, да, после обыска в каюте я с ней еще не разговаривал, – ответил Андрей. – Но листы явно вырваны из ее блокнота.
– Две жертвы, один непонятно кто и Олег… – пробормотал Тёма. – То есть что, получается, он должен был стать следующим?
– Типун тебе на язык! – дрогнувшим голосом бросил юноша. Футболка на его спине взмокла от холодного пота. – Это просто рисунки – и все!
– А Артемио просто попил на ночь водички из бутылочки, – буркнул Тёма. – А Оля с Машей по лабиринту прошвырнулись – просто.
– Это ничего не доказывает, – решительно заявила Инна, возвращая капитану портрет Оли. – Если Галя любила рисовать, она могла сделать это просто так, без всякой задней мысли. К тому же, здесь нет Артемио – перечеркнутые каракули не в счет, это не он!
– Почему ты все время ее защищаешь? – раздраженно спросил Олег.
– Я не ее защищаю! – в свою очередь ощетинилась Иноземцева. – Я лишь хочу справедливости!