Рука доктора Фу Манчи. Золотой скорпион

22
18
20
22
24
26
28
30

РАССКАЗ МЁСКИ

Стюарт вернулся домой в мрачном расположении духа. Он так долго сдерживал в себе обстоятельства своей последней встречи с мадемуазель Дориан, что теперь его поведение можно было рассматривать как сокрытие фактов. Это стало связующим звеном между ним и красивой сообщницей «Скорпиона» — этой темноглазой служительницей ужасного, одетого в рясу существа, которое хотело лишить его жизни. Он скрыл эту тайну; она его мучила, и одновременно он испытывал неизъяснимую радость.

В своем кабинете он застал служащего почтового министерства, который устанавливал новый телефон. Когда Стюарт вошел, последний обернулся.

— Добрый день, сэр, — сказал он, поднимая поврежденный аппарат, лежавший посреди припоя, отверток и клещей. Не могли бы вы мне сказать, что здесь произошло?

Стюарт натянуто улыбнулся.

— Это — последствия опыта, который я проводил, — ответил он уклончиво.

Мужчина осмотрел изуродованный аппарат.

— Телефон выглядит так, словно попал в пламя горна, — продолжал он. — Такие опыты, вероятно, опасно проводить вне лаборатории.

— Да, — согласился Стюарт. — Но у меня нет для нее подходящего помещения, вы понимаете, это была последняя попытка такого рода. Я не собираюсь ее повторять.

— Тем лучше, — пробормотал телефонный мастер, кладя аппарат в свой саквояж. — Если вы будете продолжать подобные опыты, то ремонт телефонов обойдется вам в кругленькую сумму.

Выйдя из кабинета и направившись к аптечке, Стюарт повстречался с миссис Мак-Грегор.

— Мистер Кеппел, почтальон только что принес для вас письмо, — сказала она, протягивая Стюарту запечатанный конверт.

Он взял его у нее и сразу же отвернулся. Он почувствовал, как у него изменился цвет лица. Конверт был написан почерком… мадемуазель Дориан.

— Благодарю вас, миссис Мак-Грегор, — сказал он и направился в столовую.

Миссис Мак-Грегор ушла по своим делам, и, когда ее шаги стихли, Стюарт взволнованно вскрыл конверт и почувствовал нежный аромат жасмина. В конверте лежал лист плотной почтовой бумаги (верхушка листа была отрезана, несомненно потому, что там был напечатан адрес), на нем было написано следующее.

Прежде чем я уеду, мне надо кое-что вам сообщить. Вы мне не доверяете. Это неудивительно. Но клянусь вам, я только хочу спасти вас от огромной опасности. Если вы обязуетесь не сообщать в полицию, то я встречусь с вами в шесть часов около книжного киоска на вокзале «Виктория», с той стороны, откуда отправляются поезда в Брайтон. Если вы согласны, то вставьте в петлицу белый цветок. Если же вы это не сделаете, то вы меня там не встретите. И больше меня никто не увидит.

Подписи не было, но в ней не было и необходимости.

Стюарт положил письмо на стол и начал шагать взад-вперед по комнате. Это было нелепо, но его сердце билось учащенно. Он глубоко себя за это презирал. Но он не мог побороть своих чувств.

Он ясно отдавал себе отчет в том, как следует поступить. Но однажды он уже не исполнил свой долг, и, меряя комнату из угла в угол большими шагами, он понял, что поступит так же снова. Он понял, что, независимо от того, прав он или не прав, он не способен передать эту записку в руки полиции… и понял, что будет на вокзале «Виктория» в шесть часов.

Он никогда бы не поверил, что способен стать соучастником целой серии преступлений, его поведение было равнозначно именно этому; он подумал, что вспыхнувшее в нем чувство не долго будет для него что-нибудь значить. Единственное извинение, которое он мог найти, чтобы себя утешить, было в том, что эта девушка старалась спасти его жизнь. Но перевешивало ли это тот несомненный факт, что она является членом опасной преступной группы? — вопрос стоял именно так. Если предположение Гастона Макса было правильным, то «Скорпион» имеет на своем счету по меньшей мере шесть убийств, и вдобавок покушение на его (Стюарта) жизнь, а человек со шрамом пытался убить Гастона Макса. Она была сообщницей этого ужасного, лишенного имени нечто, названного «Скорпионом», и на шесть часов у него была назначена с ней встреча. Он защищал ее от правосудия, скрывая это послание, и осложнял и без того сложное для властей дело!