— Телекинез, — Наумов усмехнулся. — Мой юный друг, ты не перестаёшь меня удивлять.
— Какой я к чертям тебе юный друг?!
— Это речевой оборот, Рылеева не учил в школе?
— процитировал он, глядя на меня.
— Как мило, — съязвил я. — Мне особенно нравится «я сам к погибели бегу». Ты не ощущаешь сходства стихотворения и твоей ситуации?
— Это просто стих, — усмехнулся он. — Меня по-прежнему интересуешь ты. Ты — нонсенс даже среди таких, как ты! Сразу две способности, но, похоже, о наличии второй ты и сам не подозревал, да? Я даже в какой-то мере оказал тебе услугу.
— Услугу?! — вскрикнул я. — Ты застрелил моего брата!
— Прискорбная случайность, — немедленно откликнулся он. — Но он всё ещё жив, я так понимаю? Какая удивительная семья, ты только глянь!
Я захотел ударить его ещё раз, но он остановил меня.
— Не горячись! Я распоряжусь, чтобы ему оказали лучшее лечение.
— Нам от тебя ничего не нужно!
— Я клянусь, что я не трону его. Только дам денег и найму лучших хирургов.
— Я тебе не верю. Ты уже поклялся один раз, и тут же нарушил клятву.
— Ты тоже. Ты пришёл на ту встречу с другом, его Романом зовут, не так ли? Я всё про тебя знаю. И теперь я ещё больше убеждён в том, что ты мне нужен. Нам всем нужен, грядут серьёзные перемены. Моё предложение о сотрудничестве по-прежнему в силе.
— Пошёл ты! — я не вытерпел и плюнул ему в лицо.
Он вздрогнул, затем без омерзения вытер слюну простынёй.
Я вылез из машины и позвал санитара:
— Всё, мы закончили. Увозите его, а то он окоченел совсем уже.
— Я сниму все обвинения с тебя! — крикнул мне вслед Наумов.
— Бла-бла-бла… — я передразнил его рукой и пошёл прочь.