— Так он тебе и явился, да. Один раз ты ему уже лицо начистил, а теперь, как вы силу почуяли, он тебя вовсе десятой дорогой обходить станет. Скорее уж можно рассчитывать, что он от нас теперь сам сбежит. А вывести… Кто тебе, Титов, сказал, что я добрая ведьма? — ухмыльнулась Михельсон.
— Интуиция, — невозмутимо отозвался тот, не поддаваясь на провокацию. — И опыт общения с вами.
— Ишь ты. Ну не могла я влезать. Когда середника нет, лезть в чужие дела можно, только если кто-то опасное чего творит. А Валентинов жрал аккуратно, ни разу даже не подошёл к границе дозволенного, так что и придраться не к чему.
— Ну а просто организовать остальных и выжить его? — продолжил настаивать поручик.
— Слушай, Титов, не клюй ты мне темечко! — проворчала Элеонора. — Не могла — значит, не могла. Всё. Да, сволочь он, и не люблю я его, но он тоже живой и не сам придумал, что жрать ему вот так надо. А к порядку призвать у меня полномочий нет!
— Не гневайтесь, я всё осознал и принял к сведению, — Натан поднял руки в жесте капитуляции. — Давайте я вас лучше немного по службе нагружу. Узнайте, кому принадлежит дом на Предтеченской, пятьдесят третий номер. А я, пожалуй, бумагами займусь.
— А почему ими? — полюбопытствовала Аэлита. — Разве нам не надо найти автомобиль?
— Надо, но есть у меня подозрение, что эти бумаги гораздо важнее.
— Почему?
— Навалову убили в доме, куда её приводила эта фомора, и мы обнаружили следы пребывания там некоего мужчины, вероятнее всего убийцы. Логично предположить, что вещевик связан с хозяйкой дома чем-то, кроме визитов проститутки. А если учесть, что фомора эта — иностранная подданная, я вижу единственную возможную цель её интриг: некий шпионаж, как ты намедни удачно предположила. И здесь, — он встряхнул наволочкой, — наверняка есть свидетельства такой деятельности. Найдём их — велик шанс, что выйдем на вещевика-убийцу.
Брамс прониклась и изъявила готовность помочь. Поручик возражать не стал, а через пару часов работа принесла неожиданные и весьма интересные плоды: в одном из конвертов вместо письма обнаружились аккуратно проложенные пергаментной бумагой микрофильмы.
— Дамы, в Департаменте ведь есть техника, чтобы посмотреть эти картинки? — Титов буквально сделал стойку, словно охотничий пёс.
— Есть, есть. Тёмная комната с проектором, — усмехнулась при виде такого рвения Михельсон. — Пойдёмте, тут рядом.
Возбуждение и предвкушение поручика быстро передалось его спутницам, так что к нужной комнате компания устремилась едва ли не вприпрыжку, что, впрочем, не помешало Элеоноре аккуратно запереть на ключ дверь логова уголовного сыска. Конечно, кругом свои, и хороших людей в мире куда больше, чем плохих, но оставлять ценности без пригляда Михельсон никогда не любила. И ладно бы просто ценности, но там ведь ещё титовская добыча с Предтеченской! А за улики, да ещё такие улики, не только из жалования могут вычесть, но и голову снять при особенно скверном стечении обстоятельств.
На микрофильмах ожидаемо обнаружились некие чертежи — десяток снимков настолько сложных изображений, что в глазах сразу же зарябило от линий. Титов, ни черта не смысливший в технике, и Элеонора, понимавшая даже меньше него, напряжённо уставились на Брамс.
— Аэлита, на тебя вся надежда, — высказал общий настрой мужчина. — Что это? Хотя бы примерно!
— Ну, я всё-таки не специалист и даже не инженер, а теоретик, — пробормотала она, рассматривая чуть расплывающиеся в луче проектора изящные лекальные кривые с последнего кадра. — И фамилии тут с названием закрыты, — девушка указала в угол, где, по её представлению, должны были находиться оные, однако имелось только белое пятно.
— Хотя бы какое-то предположение!
— Предположение… Где-то там, определённо, была система впрыска горючего, — заметила Брамс и задумчиво потёрла ладонью лоб. — Хотя странная какая-то, но всё же это определённо она. Впрыск, кажется, идёт вот сюда. — На чертеже красовалась неведомая штуковина, похожая то ли на затейливый графин, то ли на шахматную пешку, и Аэлита обвела рукой её голову. — А вот что происходит дальше, я не представляю, — добавила со вздохом. — Обычно высвобождаемая из топлива энергия толкает поршни, а тут ничего такого нет. Впрочем… куда-то же должно идти пламя. Наверное, вот сюда, — она провела рукой по «горлышку графина», потом поменяла микрофильм и принялась вглядываться в какую-то совсем уж непонятную Титову схему. Потом вновь вернула ту пешку, опять сосредоточенно умолкла.
— Да бог с тем, как она работает. Что это вообще такое? — не выдержав, поручик вновь привлёк к себе её внимание.