Он подошёл, чтобы открыть дверь, и как только он прикоснулся к ней, его ударило таким количеством вольт, каким можно было полностью осветить «Кардифф-Армс-Парк»[23].
— Я думал, здесь не предполагается наличие электричества, — сказал он, когда к его конечностям вернулась чувствительность, и Гвен помогла ему встать.
— Дверь электрифицирована, — сказала она.
— Ты не шутишь?
Джек помахал руками в воздухе; он всё ещё ощущал покалывание в пальцах после контакта с дверью.
— Ещё одна защита Лукки.
— Похоже на то.
— Тогда что нам делать? Лифты не работают, так что у нас нет другого способа пробраться внутрь.
Джек разминал мышцы, как спортсмен, готовящийся к забегу.
— Нам не нужен другой способ, — заявил он.
Гвен не могла поверить в то, что он предлагает.
— Джек, это сумасшествие.
— Эй, бессмертие — это возможность получать удовольствие от жизни.
— Джек…
— Просто проходи быстрее и не трогай меня. Ладно? О, и не смотри. Я могу немного… поджариться. И ты можешь попытаться задержать дыхание.
Прежде чем Гвен успела потратить ещё какое-то время на споры, Джек бросился на дверь, навалившись на неё всем своим весом и распахнув её, даже когда электрический ток ударил его и прошёл сквозь его тело.
Гвен проскочила через открытую дверь и обернулась, с ужасом наблюдая, как Джек — уже мёртвый — прижался к двери, его плоть начала поджариваться, глаза — кипеть в его голове.
Неважно, что она знала, что всё будет в порядке…
Она отвернулась и впилась зубами в собственную руку. Это было единственным способом остановить крик, вырывавшийся из её горла.
Она услышала, как тело за её спиной упало на пол, и дверь стала раскачиваться позади него. Гвен поняла, что не может обернуться. Она не могла смотреть на него такого.